Слуш начал гудеть, но осекся и замолчал.

– Все абсолютно очевидно, – с раздражением в голосе произнесла Шемибоб. – Перед нами каменные статуи, разрушенные долгим выветриванием. Но внутри Дома неоткуда взяться ветру; воздух там практически неподвижен. Влага также не может проникнуть внутрь – смотрите, внутри совершенно сухо. И тем не менее камень источен и истерт, как будто тысячи лет подвергался воздействию ветра, солнца и воды.

– Теперь вы понимаете, – вскричала она, – насколько древний этот Дом?

Никто не мог вымолвить ни слова.

Достав из мешка очередное устройство, похожее на ровно отрезанную половинку серебристого яйца, Шемибоб выдвинула из него три тонкие ножки и поставила на окно, так чтобы закругленный конец яйца был направлен вниз. Плоские диски на концах ножек намертво прилипли к прозрачному материалу окна.

Шемибоб начала вращать циферблат, расположенный на боковой стороне устройства. На плоском срезе появилось увеличенное изображение дальней части зала.

В центре помещения возвышался громадный черный постамент, очевидно, из того же неподвластного времени материала, из которого был построен сам Дом.

Двадцать ступеней вели к огромному трону с высокой спинкой, изваянному из этого же вечного материала. Подлокотники его были покрыты узорами, но разглядеть их не удавалось – мешали руки пожилого человека, расположившегося на троне.

Тот сидел неподвижно, с прямой спиной, высоко подняв голову и глядя перед собой. Смотрит прямо в вечность, подумал Дейв, и его бросило в дрожь от этой мысли.

Голову старика покрывала красная шапка с белой оторочкой, переходящая в подобие колпака с пышным помпоном на конце. Лицо у него было широкое и круглое, с красным носом и румяными щеками. Из-под шапки выбивались седые космы; густые брови тоже были совершенно белого цвета. Окладистая борода возлежала на выступающем округлом животе.

Он был одет в красную шубу, отороченную белым мехом и подпоясанную широким черным поясом. Шаровары, виднеющиеся из-под шубы, тоже были ярко-красного цвета, как и высокие меховые сапоги. На среднем пальце его левой руки блестело простое золотое кольцо.

– Смотрится как живой, – отметил Слуш. – Какая поразительная сохранность! Вероятно, тоже сделан из этого вечного материала.

– Думаю, это не статуя, – произнесла Шемибоб.

При этих словах Дейв похолодел. Если бы не друзья, он не раздумывая бросился бы бежать. С другой стороны, если бы не друзья, ему бы и в голову не пришло, что перед ним не статуя…

– Что навело вас на эту мысль? – поинтересовался Слуш.

– Во-первых, на нем нет ни пылинки. Во-вторых…

Шемибоб еле заметно повернула наблюдательное устройство. Изображение стронулось с места, в поле зрения появился участок пола перед постаментом. В пыли виднелись две дорожки следов. Одна вела от трона, другая – обратно.

– Бежим отсюда! – сказал йотль.

Все промолчали. У Дейва по спине забегали ледяные мурашки.

Изображение снова сдвинулось; теперь на экране увеличительного прибора появилась каменная плита, возвышающаяся позади трона. Из плиты торчал округлый бугорок, к которому крепилась огромная желтая стрелка. Стрелка, судя по всему, могла двигаться по кругу, состоящему из множества мельчайших значков. При виде их Дейв невольно вздрогнул – своей формой они в точности повторяли небесные фигуры, и даже нарисованы были в таком же порядке.

Фигура, всегда появляющаяся в небе первой, была изображена на вершине круга. Чуть левее и ниже ее располагался небольшой выступ, в который практически упирался наконечник стрелки.

– Ага! – во весь голос вскричала Шемибоб.

– Понимаю ваши чувства, – чуть помедлив, кивнул Слуш.

Дейв спросил, что все это означает.

– Стрелка и окружающие ее значки – это фриггз, – пояснил ему арчкерри. – Машина, следящая за временем. В вашем языке нет подходящего слова.

– Молчать, – сказала Шемибоб. – Я считаю.

После долгой паузы она подняла взгляд от экрана.

– Здесь ровно тысяча пятьдесят символов, – сказала она. – Именно такое количество небесных фигур кружится вдоль экватора с тех пор, как я ступила на эту планету, и, вероятно, в течение бессчетных эпох до того. Именно такое число ударов мы слышали в долине. Я уверена, что все это связано с измерителем времени.

– Стрелка больше не движется, – отметил Слуш. – Неужели само время… Нет! Этого не может быть!

– Отпущенный Земле срок подошел к концу, – сказала Шемибоб. – Возможно, у нас в запасе есть еще несколько сотен или тысяч восходов Темного зверя – но это лишь мгновение рядом со сроком существования этого механизма.

– Получается, – прикинул в уме Слуш, – движение стрелки от одного символа к следующему занимает двадцать один миллион лет?

– Да, приблизительно.

– И эта машина звоном оповещает об истечении каждого такого срока?

– Судя по всему, именно так.

– Но зачем? Какой во всем этом смысл?