Куликов Владислав Сергеевич
Шрифт:
Вот так-то! Довольный собой, Андрей поставил точку. Перечитал. Поставил себе высший балл по шкале: отлично — гениально — будет жить века.
И тут его чуть кондратий не хватил.
Ящики были опустошены!!!
Узкая полоска фруктов лежала почти на донышке, не прикрывая его и на треть. А на столе были разбросаны косточки и огрызки…
Все это время он незаметно для себя бросал в топку вдохновения чужие фрукты. И так медленно, по ягодке, уничтожил почти все посылки, думая, что исчезновение еще одной виноградинки или груши будет незаметно.
Андрей перепугался вусмерть!
Тихо смел огрызки со стола. Аккуратно завернул все в газетку. Опечатал дверь пресс-службы.
На улице светало. Он выбросил пакет в первый попавшийся мусорный бак. И пошел домой через просыпающийся город.
— Е-мое, че ж так мало?! — воскликнул солдат-контрактник, пришедший за посылками. — Куда все делось?
— Грузи быстрей в машину, пока батька не увидел, — сказал порученец.
Рейс на Москву улетал рано утром. Те, кто мог поднять шум, еще не пришли на работу.
В Москве Леночку встретили прямо на летном поле. Молоденький прапорщик-водитель открыл перед женщиной дверь черной иномарки с мигалкой. Затем положил необычайно легкие ящики в багажник.
Начальник главного штаба ФПС, получив посылку от командующего, был неприятно удивлен. «Он что, раздумал в Москву переводиться? — подумал генерал-полковник, смотря на невзрачные сливы, лежавшие на донышке ящика. — Лучше бы вообще ничего не присылал…» Но в лицо такое ведь не скажешь, даже подчиненному.
«Итак, я — Андрей Ветров, писатель». Неизвестный ходил туда-сюда по широкому больничному коридору. Он был несколько разочарован.
«Теперь все встало на свои места, — с грустью думал человек, — я писал книгу о событиях в Таджикистане. Филип — мой герой. Я его выдумал. Возможно, Филин такой, каким хотел бы быть Ветров. То есть я…»
— Ветров, Ветров… никогда не слышал о таком писателе, — сказал врач, — а почему вы спрашиваете?
— По-моему, раньше мне очень правился этот писатель, — ответил человек.
— Хорошо, я попробую поискать его книги.
«Может, я писал под псевдонимом? — подумал человек. — Во дела. Теперь попробуй отыскать себя!»
Глава 6
Первое и второе мая прошли тихо.
Странно.
Граница готовилась к нападению. Но прошел один час «икс», потом другой… И ничего.
Источники разведки сообщали, что время набега перенесено. Сначала на день. Потом на два.
По границе пошел шепоток: а может, вообще ничего не будет? Появились и недовольные — мол, зачем нас на усиление запрягли? Все праздники испортили…
Андрей Ветров об этом и понятия не имел. Третьего мая он пошел в управление. Коленки дрожали — здесь его схватят и побьют за съеденные посылки. Но обошлось.
Во дворе управления они столкнулись с Филиным. Разведчик был какой-то сам не свой. А время как раз клонилось к обеду.
— Не пропустить ли нам по сто грамм в честь всенародного праздника? — предложил Андрей. — Все-таки отцы и деды кровь проливали. Маевки, кровавое воскресение и все такое… В общем, дело святое. Пошли в магазин.
Неожиданно для Ветрова Филин согласился.
Хотя чего странного? Невооруженным глазом было видно: человеку надо.
В военторге они взяли бутылочку «живой воды», пару банок консервов и хлебушек. Положили все это в пакет. На выходе из управления встретили генерала Мазурова.
— Георгий Остафьевич, мы пойдем, обсудим с журналистом вопросы взаимодействия, — ровным уверенным голосом объяснил Филин. — Думаю привлечь его к проведению психологических операций. Он может быть очень полезен.
Вдруг пакет разорвался, и бутылка водки упала на асфальт. Не разбилась, но медленно покатилась. Все оцепенели, глядя на нее. Казалось, немая сцена растянулась на целую вечность…
Однако в лице генерала ничто не дрогнуло.
— Сходите, обсудите, — спокойно сказал он и ушел.