Куликов Владислав Сергеевич
Шрифт:
Ветрова вырвало прямо на линолеум.
Врач взял в библиотеке подшивку «Советского труда». Ему хотелось узнать, что еще писал Ветров о «потеряшках». Но публикаций об этом больше не было. Более того, он не смог найти ни одной статьи Ветрова за последнее время.
«Странно, — подумал врач, — почему Неизвестный спрашивал про Ветрова? Он что-то вспомнил? Он встречался с Ветровым? Или он и есть журналист Ветров?»
Филин уснул. Впервые за последние дни он провалился в сон, как в глухую темную бездну.
И дело было не в водке.
Он спал почти без снов, пока его не растолкал посыльный.
А Ветров пошел домой. Ему жутко захотелось записать разговор. Это могло пригодиться. К тому же он был поражен умными мыслями, которые сам же и высказал. «О как я могу!»
Дома Ветров сел за кухонный стол и раскрыл тетрадку. Его нос уже клевал. Но он искренне считал: благодарные потомки не простят, если он уснет, так и не записав все разумное, доброе, вечное, что пришло на ум по пьяной лавочке…
— Мы все в этой жизни гонимся за призрачными бригами, — вывел Ветров дрожащей рукой, борясь с подступающим сном. — Причем у каждого — свой бриг. Главное, чтобы он был. Потому что мы живем, пока гребем в этой, казалось бы, бесполезной погоне. Как только цель исчезает, мы останавливаемся и тонем…
«Хрень полная!» Он разорвал лист бумаги и побрел спать…
«Вся наша жизнь — это сизифов труд, бессмысленная гребля», — мелькнула последняя пьяненькая мысль. Но встать и записать ее не было ни сил, ни желания: он проваливался в сон.
Филин же проснулся от того, что посыльный тряс его за плечи.
— Вставай, сколько можно спать? — кричал он.
— А? Что? — Константин тер глаза, ничего не понимая. — Как ты пошел?
— Просыпайся, твою мать. На границе — война!
Глава 7
Колонна остановилась в ущелье Пшихарв. Из грузовиков высыпали солдатики. Зажав автоматы под мышками, они обступили колеса ЗИЛов, бронетранспортеров и гусеницы боевых машин. Тугие струи мочи стали сбивать дорожную пыль с шин и траков.
— Глухо, как в танке, — умиротворенно сказал начальник штаба погранотряда, глядя на бурлящий Пяндж, — опять разведка обосралась. Я же говорил, что все будет спокойно.
— Подожди еще, — ответил подполковник, командированный из Душанбе.
У разведки были данные, что колонну ждала засада. Но накануне разведка обещала нападение на заставу, а позавчера — обстрел пограничного отряда.
Хрен-то там!
Все праздники просидели на стреме. И ни фига. Так что командиры решили не принимать близко к сердцу очередное предупреждение доморощенных штирлицев.
— Ты где предлагаешь позиции оборудовать? — спросил офицер из Душанбе.
— Там. — Начальник штаба махнул рукой в сторону выступа, врезавшегося в асфальтовую дорогу. — Наверху. Очень удобно. Будет простреливаться ущелье на той стороне. И с тыла никто не подберется.
— Пошли посмотрим.
— Пошли. Эй, гоблины, не разбредаться! — прикрикнул начальник штаба на солдат, стайками потянувшихся в разные стороны. — Командиры, вашу мать, следите за своими людьми!
— А боевое охранение где? — спросил штабной из Душанбе.
— Володченко, твою мать, ты что, уснул?! — заорал подполковник. — Выставляй своих гоблинов.
— Есть, — откликнулся грузный капитан, инструктировавший шеренгу высоких контрактников, увешанных оружием. Он скороговоркой закончил отдавать боевой приказ.
Контрактники — зрелые мужики и молодые парни с харями дембелей-пофигистов, — разбившись по два-три человека, неспешно побрели на указанные позиции. Капитан густым искусственным басом прикрикнул на солдат:
— Бегом.
Бойцы несколько раз подпрыгнули, изображая бег. Их лифчики — специально сшитые жилеты с подсумками для магазинов от автомата, в которых, по желанию, могут быть еще кармашки для ножей, гранат, прочих нужных в бою вещей, — забухали, ударяясь о тело.
— Бегом я сказал, — еще раз пробасил капитан. Контрактники с недовольными мордами изобразили вялое ускорение.
В ущелье Пшихарв выставляли постоянный пост. Все было буднично и спокойно. Лишь старлей-разведчик, приехавший с колонной, изредка с тревогой посматривал в сторону Афганистана. Но и там все было тихо. Лишь по узкой тропике ехал на ишаке дехканин.
«Странно, — подумал разведчик. — Что-то абреки мутят». Он решил сходить в ближайший кишлак, что был километрах в трех. Но только повернулся спиной к границе, как один из бронетранспортеров подпрыгнул и загорелся. Из открытого люка вывалился пулеметчик. Из его носа текла кровь.