— Эти часы показывают точное время?

— Более или менее. Я завожу их каждое утро и проверяю.

Абдыкадыр взглянул на свои наручные часы.

— А у меня только пятнадцать — двадцать семь, то есть половина четвертого после полудня. Бисеза, у тебя тоже?

— Да, — посмотрев на свои часы, ответила Бисеза. Редди нахмурился. Он шагнул к Абдыкадыру и взял его за руку.

— Никогда не видел таких часов! Это уж точно не «Уотербери»! Тут не стрелки, а только цифры. И циферблата вовсе нет. А еще цифры сменяют друг друга!

— Это электронные часы, — негромко пояснил Абдыкадыр.

— А… это что значит? — И Редди назвал цифры: — Восемь, шесть, два-нолъ-три-семь…

— Это дата, — отозвался Абдыкадыр. Редди задумчиво сдвинул брови.

— Дата в двадцать первом веке?

— Да.

Редди бросился к столу капитана и стал рыться в стопке бумаг.

— Простите, капитан.

Даже суровый Гроув, похоже, исчерпал запас понимания происходящего. Он беспомощно поднял руки. Редди извлек газету.

— Она не сегодняшняя, номер вышел пару дней назад, но и он сгодится. — Он показал газету Бисезе и Абдыкадыру. Она называлась «Civil and Military Gazette and Pioneer». — Видите дату?

Номер вышел в марте тысяча восемьсот восемьдесят пятого года. Последовала долгая и тягостная пауза. Молчание нарушил Гроув.

— Знаете ли, я так думаю, нам не повредит, если мы выпьем по чашке чаю.

— Нет! — Второй молодой человек в штатском, Джош Уайт, вдруг страшно разволновался. — Прошу извинить меня, сэр, но теперь все обретает смысл… Я думаю, все сходится… Да, да, сходится!

— Успокойтесь, — сурово приказал ему Гроув. — О чем это вы лопочете?

— О человекообезьяне, — ответил Уайт. — Не надо никаких чашек чаю… Мы должны показать им человекообезьяну!

Все вышли из кабинета, а потом покинули форт. Бисезу и Абдыкадыра пока сопровождала вооруженная охрана.

Метрах в ста от крепостной стены возвышался конический шатер из сетки. Вокруг стояли солдаты и лениво курили вонючие цигарки. Тощие и чумазые бритоголовые вояки встретили Абдыкадыра и Бисезу любопытными взглядами.

Бисеза сразу заметила, что под сеткой что-то передвигается — что-то живое, может быть — зверь. Но заходящее солнце уже коснулось линии горизонта, начали сгущаться сумерки, и видно было неважно.

По команде Уайта сетку отбросили. Бисеза ожидала, что увидит поддерживающий шест. Но поддерживал сетку серебристый шар, свободно висящий в воздухе. Никто из солдат не хотел на него смотреть. Абдыкадыр шагнул вперед, увидел свое отражение на шаре, поморщился и подвел под него ладонь. Он не обнаружил ничего, что бы держало шар в подвешенном состоянии.

— Знаете, — признался он, — в любой другой день эта штука показалась бы мне необычной.

Бисеза не отрывала взгляд от диковинного шара, от собственного искаженного отражения на его поверхности.

«Это — ключ к разгадке», — подумала она.

Ее словно озарило.

Джош прикоснулся к ее руке.

— Бисеза, вам нехорошо?

Его акцент вывел Бисезу из раздумий. Он показался ей бостонским, похожим на выговор Джона Кеннеди. Взгляд Джоша выражал искреннюю заботу. Бисеза невесело рассмеялась:

— Да нет, в сложившихся обстоятельствах могло быть и хуже.

— Вы кое-чего не замечаете.

Он имел в виду животных на земле, под шаром. Бисеза попыталась присмотреться получше.

Сначала ей показалось, что это шимпанзе, но только странные — стройные, почти изящные. Одна обезьяна была маленькая, вторая — побольше, и большая держала маленькую на руках. По знаку Гроува двое солдат подошли к обезьяне и отняли у нее малыша, а мать схватили за запястья и лодыжки и прижали к земле. Животное брыкалось и злобно брызгало слюной.

«Шимпанзе» оказалась двуногой.

— Господи всевышний, — прошептала Бисеза. — Вы думаете, это австралопитек?

— Вылитая Люси. [9] Но питеки вымерли… Миллион лет назад?

— Возможно, какой-то горстке удалось выжить где-то в глуши — может быть, в горах…

Абдыкадыр посмотрел на Бисезу. Его глаза уподобились колодцам, наполненным тьмой.

— Ты сама в это не веришь.

— Нет, не верю.

— Видите? — взволнованно воскликнул Уайт. — Видите человекообезьяну? Что это такое, как не еще один… временной сдвиг?