— Земля в непосредственной близости, — возвестил Муса.

Николай приготовился. Всего в нескольких метрах над землей выстрелили ракеты. А потом — сильнейший удар. Капсула стукнулась о почву — и подпрыгнула. У всех троих перехватило дыхание. Секунда — и еще один удар, громкий скрежет и еще один скачок в воздух. Коля понимал, что это значит: капсулу тащит по земле парашют.

— Черт! — выругалась Сейбл. — Наверное, ветер…

— Если мы перевернемся, — срывающимся из-за тряски голосом произнес Муса, — нам будет непросто выбраться из капсулы.

— Может быть, стоило подумать об этом раньше! — визгливо прокричала Сейбл.

Еще один удар, скрежет металла, толчок. Мягкая, амортизирующая подкладка скафандра хорошо защищала тело, но голова Коли болталась внутри шлема, его лоб бился о лицевую пластину. Им ничего не оставалось делать, как только терпеть и ждать и молиться о том, чтобы капсула не перевернулась.

Но вот капсула подпрыгнула и проскрежетала по земле в последний раз… и осталась в вертикальном положении. Космонавты сидели, едва дыша. Муса быстро нажал кнопку отсоединения парашюта.

Коле стало невыносимо жарко. Он весь покрылся потом. Он поднял невероятно тяжелую руку и поискал руку Мусы. Пару секунд они держались за руки, словно бы заверяя друг друга в том, что живы.

— С нами все в порядке, — выдохнул Муса. — Мы сели.

— Угу, — охнула Сейбл. — Вот только — куда?

Оставалось выполнить еще ряд пунктов программы. Космонавты занялись отключением оставшегося оборудования. Николай выключил вентиляционную систему, снял шлем и перчатки. Клапан, впускавший наружный воздух, открылся через несколько минут после посадки, и Николай почувствовал, что в этом воздухе нет пыли, которая так измучила их на борту «Союза».

Муса усмехнулся ему.

— Полынью пахнет.

— Точно. — Это был сладковатый, дымный запах. Азиатские степи заросли полынью. Знакомый запах воодушевил Колю. — Может быть, этот твой Мир — не такой уж чужой!

Муса улыбнулся.

— Выяснить это можно единственным способом. Он нажал еще одну кнопку. Щелкнули запоры. Над головами у космонавтов подпрыгнула на пружинах крышка люка. Николай увидел кружок облачного серого неба. В капсулу проникла новая порция свежего воздуха.

Муса отстегнул ремни и оттолкнулся от кресла.

— Вот этого я боялся больше всего.

Он должен был выбираться из капсулы первым, поскольку сидел посередине. Медленно по-стариковски, он с трудом поднялся на ноги. Будь все как обычно, наружу вылезти ему бы помогла целая бригада спасателей и медиков — его вынули бы, как китайскую куклу из коробочки. Сегодня некому было ему помочь. Коля и Сейбл наклонились к Мусе и стали подталкивать его, но Николай и сам был слаб, как котенок.

— Этот треклятый скафандр такой жесткий, — проговорил Муса, — он будто дерется со мной.

Наконец он полностью распрямился и высунул голову из люка. Николай видел, как он щурится, как ветер раздувает его густые волосы. Но вот Муса широко раскрыл глаза и, подняв руки, ухватился за обшивку — она была еще горячая после приземления, и следовало соблюдать осторожность, чтобы не обжечься. Затем (Коле показалось, что это далось Мусе сверхчеловеческим усилием) он приподнялся и сел на край отверстия люка.

— Следующая я, — объявила Сейбл.

Она тоже явно ослабла, но в сравнении с Мусой двигалась более легко и проворно. Она поднялась с кресла, протянула Мусе руки, и тот вытащил ее наружу. Она села рядом с ним.

— Боже, боже! — вырвалось у нее.

Николай, оставшийся в капсуле один, не видел ничего, кроме ног своих товарищей.

— Что там такое? Что происходит?

Муса обратился к Сейбл:

— Помоги мне.

Он подтянул ноги вверх, неуклюже лег на живот и протянул руки к Сейбл. Затем он соскользнул с круглого бока капсулы и исчез из поля зрения Коли.

Сейбл склонила голову и улыбнулась Коле.

— Добро пожаловать на представление.

Когда Николай с большим трудом поднялся на ноги, ему показалось, что от мозга отхлынула вся кровь. Он стоял не шевелясь до тех пор, пока полуобморочное ощущение не прошло. Тогда он поднял руки, и Сейбл помогла ему выбраться наружу. Наконец и он уселся на край люка.

Коля находился метрах в двух от поверхности земли. Посадочный модуль представлял собой металлическую полусферу, стоявшую на траве. Сидя на краю люка, Коля увидел вечную степь, плоскую и казавшуюся бесконечной, простирающуюся во все стороны под огромным куполом небес. На земле остались следы приземления: несколько грубых рытвин и вмятин тянулись по степи к посадочной капсуле, чуть поодаль валялся отброшенный главный парашют. Выглядевшая слишком яркой на желто-зеленой траве оранжевая ткань одиноко раздувалась и хлопала на ветру.