Так я сидел и читал, пока утреннее солнце не вторглось в комнату, затмив собою свет зажженной лампы. Я читал о Великих Старых, которые были первыми во Вселенной, и о Старших Богах, которые сражались со взбунтовавшимися Властителями Древности и победили их — Великого Ктулху, обитателя вод; Хастура, покоившегося на озере Хали в Гиадах; Йог-Сотота, Всего-в-Одном и Одного-во-Всем; Итакуа, Оседлавшего Ветер; Ллойгора, Странника Звезд; Ктугху, живущего в огне; великого Азатота. Все они были побеждены и изгнаны во внешние пространства, пока не наступит тот день в отдаленном будущем, когда они смогут вновь восстать вместе со своими последователями, заново покорить расы человечества и бросить вызов Старшим Богам. Я читал и об их приспешниках — о Глубинном Народе в морях и водах Земли, о дхолах, об отвратительных Снежных Людях Тибета и тайного плоскогорья Ленг, о шантаках, которые бежали из Кадата по мановению Странника Ветров — Вендиго, двоюродного брата Итакуа; об их соперничестве, ибо они едины и все же вечно разделены. Я читал все это и много, много больше, будь оно все проклято: собрание газетных вырезок о необъяснимых событиях, которые дядя Сильван считал доказательствами истинности своей веры. На страницах тех книг еще больше было написано на том любопытном языке, слова которого я обнаружил вплетенными в украшения дядиного дома: «Ф’нглуи мглв’наф Ктулху Р’льех вга’нагл фхтагн», что в ряде текстов переводилось как: «Дома в Р’льехе мертвый Ктулху ждет, видя сны»…

А искал дядя Сильван, вне всякого сомнения, не что иное, как Р’льех — подводный город, место обитания Великого Ктулху!

В холодном свете дня я поставил под сомнение свои выводы. Мог ли действительно мой дядя Сильван верить в эту причудливую и помпезную коллекцию мифов? Или же его поиск был просто времяпрепровождением бездельника? Дядина библиотека состояла из множества томов, охватывавших всю мировую литературу, но все же значительная часть полок отводилась под книги, посвященные исключительно оккультным предметам, — описания странных верований и еще более странных фактов, не объяснимых современной наукой, книги по малоизвестным религиозным культам; они дополнялись огромными альбомами вырезок из газет и журналов, чтение которых наполнило меня предчувствием какого-то ужаса и одновременно породило нечто вроде радостного ожидания. Ибо в этих прозаически изложенных фактах содержались до странности убедительные свидетельства, способные укрепить веру в ту мифологическую картину, которой последовательно придерживался мой дядя.

В конечном итоге сама картина эта была далеко не нова. Все религиозные верования, все мифологические картины мира — неважно, в какой культурной системе — в сути своей схожи, ибо основа их — борьба сил добра и сил зла. Та же схема лежала и в основании мифологии моего дядюшки — Великие Старые и Старшие Боги, насколько я мог понять, могли обозначать одно и то же и представлять изначальное добро, а Властители Древности — изначальное зло. Как и во многих других культурах, Старших Богов обычно не называли по именам. У Властителей же, напротив, часто были указаны имена, поскольку им поклонялись до сих пор, им служили многие и по всей Земле, и в межпланетных пространствах. Они выступали не только против Старших Богов, но и друг против друга в нескончаемой войне за безраздельное господство. Короче, они были воплощениями стихий, каждый своей: Ктулху — воды, Ктугха — огня, Итакуа — воздуха, Хастур — межпланетных пространств; иные принадлежали к великим изначальным силам: Шуб-Ниггурат, Посланник Богов — плодородия; Йог-Сотот — пространственно-временного континуума; Азатот, в некотором смысле, был верховным божеством зла.

Разве была эта картина вовсе не знакома мне? Старшие Боги с такой же легкостью могли оказаться христианской Троицей; Властители для большинства верующих могли стать Сатанусом и Вельзевулом, Мефистофелем и Азараилом. То есть если не обращать внимания, что и те и другие сосуществовали; это меня беспокоило, хоть я и знал, что в истории человечества различные системы верований то и дело перекрывались и накладывались одна на другую.

Более того, определенные свидетельства говорили в пользу того факта, что мифология Ктулху существовала не только задолго до зарождения христианской, но и задолго до появления религиозных верований в Древнем Китае на заре человечества, сохранившись неизменной в отдаленных районах Земли — среди народа чо-чо в Тибете, у отвратительных Снежных Людей азиатских плоскогорий, у странных существ, обитающих в воде и известных под именем Глубинных, — амфибий-гибридов, мутантов человеческой расы, появившихся в древности от скрещивания человекообразных и земноводных… Мифология эта пережила века в узнаваемых гранях более новых религиозных символов — в Кетцалькоатле и других богах ацтеков, майя и инков; в идолах острова Пасхи; в церемониальных масках полинезийцев и индейцев северо-западного побережья Америки, где сохранились щупальца и осьминогообразные формы — отличительные признаки Ктулху. Поэтому в каком-то отношении мифология эта оказывалась изначальной.

Я мог бы отнести все это к чисто теоретическим предположениям, но как быть с огромным количеством вырезок, собранных дядей? Сухие газетные сообщения выглядели очень убедительно, поскольку были сугубо информативными: ни одно не бралось из сколько-нибудь сенсационного источника — лишь непосредственно из колонок новостей или журналов, публикующих только фактический материал, вроде «Нэшнл джиогрэфик». По прочтении всего этого у меня возник ряд настоятельных вопросов.

Что могло произойти с Йохансеном и судном «Эмма», если не принимать на веру его собственное изложение событий? Возможно ли какое-либо иное объяснение?

И почему правительство Соединенных Штатов отправило эсминцы и подводные лодки бомбить океанские глубины у Рифа Дьявола близ гавани Инсмута? И арестовало десятки жителей этого городка — а после этого их никогда больше не видели? И сожгло весь портовый район, убив десятки других людей? Почему — если неправда, что эти люди отправляли некие странные обряды и были противоестественно породнены с некими обитателями морских глубин, видимыми по ночам на Рифе Дьявола?

И что случилось с Вилмартом в горах Вермонта, когда он чересчур приблизился к истине в своих исследованиях культов Властителей Древности? И с некоторыми писателями, утверждавшими, будто их работа — всего лишь художественный вымысел: с Лавкрафтом, Говардом, Барлоу [56] , — и с теми, кто утверждал, будто они занимаются наукой, — с Фортом [57] , например, — когда они подошли слишком близко к истине? Они умерли — все до единого. Умерли или исчезли, как Вилмарт. Умерли до срока — большинство, по крайней мере, сравнительно молодые еще люди. У моего дяди были их книги, — хотя только Лавкрафта и Форта печатали более или менее полно. Я раскрывал эти книги и читал их в большем смятении, чем когда-либо, поскольку произведения Г. Ф. Лавкрафта, казалось мне, имели то же соотношение с истиной, что и факты, не объяснимые наукой, которые сообщал Чарлз Форт. Для художественного вымысла сказки Лавкрафта были чертовски крепко привязаны к фактам — даже если не брать во внимание факты Форта, внутренне присущие мифам всего человечества; эти сказки сами по себе были квазимифами, как и судьба их автора, чья преждевременная кончина уже питала множество легенд, среди которых обнаружить прозаический факт было все сложнее.

Но у меня было время, чтобы зарыться в тайны дядиных книг, вчитаться в его заметки. Ясно было одно: он верил достаточно, чтобы пуститься на поиски затонувшего Р’льеха, города или царства. Оставалось непонятным, чем именно оно было и действительно ли оно охватывало кольцом половину Земли от побережья Массачусетса в Атлантике до островов Полинезии в Тихом океане. Туда низвергнут был Ктулху, мертвый и все же не мертвый — «Мертвый Ктулху ждет, видя сны!» — как о том повествовалось в различных текстах: он выжидал, таился, чтобы подняться и восстать вновь, опять нанести удар по владычеству Старших Богов, снова самому захватить власть над миром и вселенными. Ибо не истинно ли, что если торжествует зло, оно становится и законом жизни, и тогда надо бороться с добром, поскольку норму устанавливает правление большинства, а то, что от нормы отличается, становится ненормальным или, как принято у человечества, плохим и должно вызывать отвращение?

Мой дядя искал Р’льех и описал свои поиски; меня потрясли эти записи. Он спускался в глубины Атлантики прямо из своего дома на побережье, с Рифа Дьявола и из более отдаленных мест. Но нигде не упоминалось, как именно ему это удавалось. С приспособлениями для ныряния? В батисфере? Я не нашел в доме совершенно никаких следов подобного оборудования. Когда дядя подолгу отсутствовал, он отправлялся как раз в такие экспедиции. Но ни одного упоминания о средствах передвижения нигде не было, и в своих владениях дядя ничего подобного не оставил.