Шрифт:
— Откуда ты? — спросила ее мать. — У тебя такой вид, будто тебе помешали во время уборки дома.
— Из дома, мама, — ответила она. — Показывала рабочим, что делать. Если не осматривать каждый день, не будешь знать, что будет сделано или насколько плохо. — Отряхнула платье, одернула его, потом привела волосы в какой-то порядок. — Там очень ветрено. Я буду рада, когда сделают калитку, чтобы не ходить вокруг из одного дома в другой.
— Скажи, пусть сделают сейчас, — посоветовала Юдифь.
— Мама, ни в коем случае, — сказала Ракель. — Это они сделают в последнюю очередь. Тебе же не хочется, чтобы рабочие могли входить и выходить в любое время, так ведь?
— Если они сделают это быстро и вставят хороший замок, никакой проблемы не будет, — сказала Юдифь.
Хасинта принесла им питья и закусок, и они спорили об относительных достоинствах легкого доступа и уединенности, пока скверное настроение у Ракели почти не прошло.
— Возможно, ты права, мама, — сказала она. — Я поговорю с Даниелем и с бригадиром.
Тут их прервал настойчивый звон колокола у ворот.
— Я открою, — сказала Ракель. — Ибрагим, похоже, снова исчез.
— Ибрагим на рынке, — угрюмо сказала Юдифь. — Надеюсь, он понял, что нужно купить.
Однако все мелкие домашние заботы были забыты за новостью, которую пытался передать мальчик у ворот.
— Мне нужен сеньор Исаак, — сказал он. — Меня послали позвать сеньора Исаака к моему хозяину.
— Какому хозяину? — твердо спросила Ракель. — К кому должен идти сеньор Исаак?
— К сеньору Раймону, — ответил мальчик. — Я ехал быстро, как только мог, но хозяйка сказала, что вам нужно спешить.
— Папа, — позвала Ракель. — Тебя вызывают к сеньору Раймону.
— Слышу, дорогая моя. Дай мне немного поговорить с мальчиком.
— Папа, мне поехать с тобой?
— Ты можешь понадобиться, — сказал ее отец, отвел мальчика в сторону и серьезно заговорил с ним.
— Хасинта! — позвала Ракель.
— Иду сеньора, — сказала девочка, сбегая по лестнице из кухни.
— Беги, скажи моему мужу, что сеньор Раймон очень болен, что я должна ехать к нему с папой и, возможно, не вернусь к обеду, — сказала она и побежала в отцовский кабинет помочь собрать корзинку.
Они ехали быстро, как только могли, но перед домом их встретил не слуга, даже не Гильем, а жена Раймона. Марта стояла в воротах, дожидаясь их появления.
— Мой Раймон мертв, — сказала она, в голосе ее не слышалось никаких чувств. — Сеньор Исаак, говорят, вы обладаете более ясным и острым зрением, чем те, кто видит глазами. Поэтому посмотрите и скажите мне, кто повинен в его смерти. Я должна знать.
— Повинен, сеньора?
— Он умер не обычной смертью, — сказала Марта холодным, ясным голосом. — Я знаю так же, как то, что солнце жаркое, а дождь мокрый.
— Проводите нас туда, где он лежит, и мы попытаемся установить, от чего он скончался, — сказал Исаак.
3
— Я не позволяла никому выпрямить его тело или входить в комнату, чтобы прибраться в ней, — сказал Марта. — Оставила для вас все, как было.
— В комнате какой-то странный запах, — сказал Исаак. — Помимо запаха смерти. Подведи меня к нему, — обратился он к дочери.
Ракель подвела его к кровати; Исаак нагнулся и быстро провел ладонями по одеялу. Стащил его, ощупал конечности, потом тело, застывшее в искривленном положении. Закончив, выпрямил конечности.
— Умер не мирной смертью, — негромко произнес он.
— Да, папа. Простыни в большом беспорядке. Чашка с водой опрокинута. Лицо покрыто крапинками, глаза широко открыты.
— Закрой их, — вполголоса сказал врач. — Они будут беспокоить его жену и детей.
Ракель мягко закрыла глаза.
Исаак подался вперед и уловил легкие, все еще исходящие от него запахи.
— Он умер недавно. Не только еще не остыл, но я все еще ощущаю запах его дыхания.
— Как только мы поняли, что он скончался, — послышался голос от двери, — я забрала своих сыновей и вышла из комнаты. Плотно закрыла дверь и велела им стоять перед ней, строго охранять ее. Потом спустилась вниз. Остановилась на минутку, чтобы успокоиться, потом пошла к воротам, и тут подъехали вы.