Шрифт:
В( с легкой заминкой): В общем-то, да. Насколько мне известно, такая гипотеза действительно существует.
А: И все эти ученые, эксперименты все эти, исследования?.. Они что, и правда все проводились?
В( осторожно): Я вообще-то не специалист... Но, вероятно, да...
( Придя в себя, профессионально-бодрым тоном): Но это же всего лишь теория! К тому же официальная наука, насколько мне известно, так не считает. Да и Вы же сами слышали, Ваша жена хочет, чтобы ребенок был похож именно на Вас! Значит, она Вас любит!..
А( опять перебивает): А они ей помогут, эти таблетки?
В( чуть раздраженно): Но я же Вам сказал, Андрей, что это всего лишь плацебо!
А:Ах, да! Так, значит...
В( вмешивается): Ничего это не значит! Вы, Андрей...
А( не слушая, словно про себя): Так, значит, я ли еще настоящий отец — тоже большой вопрос!.. Мало того, что жена у меня шлюхой оказалась, так еще и дети теперь неизвестно чьи будут. Телегонея!..
В( опять вмешивается): Ну, что Вы, Андрей! Вы слишком уж строги к своей жене. Мало ли что было до брака!
А: Да, «мало ли»! Но зачем она мне врала? Что она девочка.
В: Ну, знала, наверное, как Вы к этому относитесь — вот и боялась признаться. Обычное дело.
А( горько): А что не «обычное»? Врут — потому что боятся, изменяют — потому что скучно, а потом опять врут — потому что боятся. Каждое дело — «обычное». Каждое имеет свои причины и внутреннюю мотивацию. «Необычных» дел вообще не существует! Разве что у сумасшедших.
Вопрос лишь в том, нужна ли мне жена, для которой вранье — обычное дело?
В( принужденно засмеявшись): Да, Андрей, Вы прямо философ!.. У нас ведь всего лишь радиошоу... ( с нажимом): Обычное. Обычное радиошоу!
Да и к тому же время наше эфирное подходит к концу. Я ( выделяет интонационно): как обычно! прощаюсь сейчас с вами и жду всех вас на следующей неделе.
Тема нашей следующей передачи... Впрочем, всему свое время! Об этом вы узнаете, только настроившись в среду в полдень на нашу волну. Как всегда. Как обычно!
Успехов! Берегите себя!!
< Звучит музыкальная заставка.>
* * *
И сказал Люцифер Своему Сыну:
— Чего добился тот человек? За какие-то полчаса он разрушил всю свою жизнь. А зачем?
СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 60-й
И настал шестидесятый день.
И сказал Люцифер:
— Если ты сам никого не любишь, то будь готов к тому, что никто не любит и тебя.
АВАРИЯ
«Человек умирает и распадается; отошел, и где он?»
Книга Иова
Щенок выскочил так внезапно, что Борковский даже не заметил, откуда он взялся. Он рефлекторно крутанул руль вправо и на скорости свыше 100 км/час врезался в фонарный столб. Удар!!.. треск!.. звуки сминаемого в гармошку металла и бьющегося стекла!.. Тишина. Все замерло.
Борковский сидел, оцепенев, в полностью искореженной машине и боялся пошевелиться. Все произошло так быстро, что он даже не успел ничего понять. Главным его чувством сейчас было ошеломление. Как это? Еще секунду назад он спокойно ехал в своей новенькой машине, и вот уже никакой машины вообще нет! Просто груда металлолома.
Что же до него самого!.. Борковский, затаив дыхание, медленно опустил глаза и посмотрел на свои, все так же лежащие на руле руки. Точнее, на том, что когда-то являлось рулем. Крови не было. Он осторожно пошевелил пальцами. Шевелятся! Боли он тоже пока никакой не чувствовал. Борковский снял руки с руля и подвигал ими: кисти, локти, плечи. Покачал из стороны в сторону головой. Черт! Вроде, все нормально. Он быстро посмотрел на ноги. Тоже ничего! Ни крови, ни торчащих из брюк осколков костей. Ноги как ноги. Он пошевелил ступнями и слегка потопал ногами в пол. Потом стал лихорадочно ощупывать грудь.., живот.., голову.., лицо... Ничего! Нигде ни царапины! Даже шишек и синяков, кажется, нет.
Ни хуя себе!.. Нет, ну ни хуя себе!
Это было похоже на чудо. Да это и было по сути самое настоящее чудо! Борковский смотрел на торчащие повсюду вокруг него какие-то острые железки.., валявшиеся везде осколки стекла.., куски какой-то пластмассы... Машина разбилась просто всмятку. Вдребезги! В хлам. На списание. А у него — ни царапины. Невероятно!
А ведь стоило вон той железке изогнуться чуть-чуть под другим углом... Или вот этой...
Борковский почувствовал, что его начинает колотить нервная дрожь. Он начинал потихоньку осознавать только что происшедшее.