— Хех, глико, Вожа, ученичок пожаловат. А я уж баял те, запамятовала Софьюшка.

— Да нет. Мы об оказанной чести помним. Но сначала с домашними делами разбирались. Вы уж не взыщите, если не ко времени пришёл.

— Да заходь, не боись.

Эх, была слабая надежда, что обратно отправят.

— А пёс у тя откедава?

— Приблудился. Вот взял с собой, вдруг вы узнаете.

— Знам, знам. Золотничники с Усолья летом мимо шли, с ними был. Видать, в тайге сгинули, иначе один не бродил бы.

— А куда шли?

— Хех, разе хто скаже, куда за золотом идёт?

— И что ж теперь с ним делать?

— Да може у себя оставить, хороший пёс. Вот люди плохие были, дааа, а пёс хороший. Ну, айдате-ка полдничать.

— Благодарствую, Елисей Кондратич.

Ох, если долго с таким почтением болтать придётся, язык отвалится. И так-то Софа меня два дня гоняла, "учила разговору со старшими", пока я свирепеть не начал. Эх, грехи наши тяжкие! А этот дедок и старше-то ненамного, но попробуй о таком заикнись. Ха, представляю картинку… мда…

Оооо… пироги с грибами — это объедение! Баба Вожа просто супермастер выпечки, вот бы Софе такой талант. Эхх… тут мне не свезло. Хм… интересные бывают выверты в местном говоре. Например, грибы называют губы, пирог с грибами — губник, а губы насмешливо называют брыла. Ха… а картошку вообще яблоками зовут, не видели тут настоящих яблок, не растут они здесь.

— Скусно?

— Ммду… мм… хусно, — смог я выдавить на Вожин вопрос. Они уже поели, а мне было никак не остановиться. Ну вкуснятина же!

— Губы хать не поганки Софьюшка брать научила?

— Угу…

— Те, что исть можно, знамо ведомы?

— Да их все есть можно.

И Вожа, и дед уставились на меня с неподдельным интересом. Блин, дёрнул чёрт анекдот двадцать первого века вспомнить!

— Эт как же?

— Нуу… есть можно все, но некоторые всего один раз.

Шутка из будущего доходила до них долго, но всё же её оценили.

— Хех, славный паскоружник у Софьюшки объявился. Надоть, потому к нам и не кажет.

Тут я узнал, что Софа прошлую зиму здесь провела, а по весне опять в землянку вернулась. Это получается, появление меня с Машкой отвлёкло её от перехода на зимнюю квартиру? Хм… ну или приставания Ходока достали… Ха… не… это он на стороне петухом ходит, а дома всё вокруг своей бабули крутится и других не видит.

После сытного обеда вышли с ним во двор на скамеечке посидеть, о ружьях поболтать. Моё осмотрели и вынесли вердикт — "детская игрушка".

— Эээ… не знат наши прадеды фистонных ружей, да зверя бивали поболе нашего. И нам того не надоть. Ты зачем эта ружо-то надрат?

— ?????

— Блястит. Зверь сляпой, думашш?

Блин, да где оно блестит-то? Обычное матовое железо. Ну, чуть протёр маслом от ржавчины. И тут на свет торжественно вынесли ружьё, "како надат". Мама родная, кто ж над ним так поизгалялся?! Наверно, насквозь ржавое. Какие-то палочки верёвками прикручены. Мне торжественно вручили это чудо каменного века, чтоб я смог восхититься мастерством кузнецов прошлого. Ага, издевались-издевались над ним, а оно всё ещё стреляет.

Тяжеленное, калибр где-то десятый, ствол гранёный. Ржавчина оказалась лишь снаружи, а внутри всё хорошенько надраено и смазано. Привязанные деревяшки — это спусковая скоба, получается. Офигеть!

— Ружо со ржой должно быти, так оно тя зверю сверком не выдаст.

Ну да… у меня и так не сверкает, а чуть попозже я его белой тканью обмотаю, вообще незаметно станет.

— Домой придёшш, мокрой тряпицей ствол-то оберни-ка и на ночь оставь. И так несколько дён.

Ага, счас… разбегусь только. Если у него все советы такие, мне здесь делать нечего.

Потом дед в лес повёл: ему захотелось взглянуть, как я стреляю. Ржавое чудо и ещё какие-то палки он прихватил с собой. За околицей постоял, поводил носом и, что-то для себя решив, махнул мне рукой.

— Айдате-ка. Допреж до катушки дойтить надоть. (Пойдём. Сперва до ледяной горки дойти надо)

Пока шлёпали, развлекались охотничьими байками. А чуть не дойдя до горки, пришлось прослушать нотацию в виде получасового монолога. Всё потому, что теперь уже мой пёс выгнал на нас зайца. Ну я на автомате его и подстрелил. Дед сначала оторопел, пожевал губами, собрался с мыслями и, хищно выставив бороду, начал меня отчитывать. Главной мыслью зажигательной речуги было — "нельзя стрелять навскидку". В Сибири в эти времена так не стреляют. НИКТО не стреляет. Здесь даже взлетевшая птица не рассматривается как добыча. Вот сядет, тогда конечно.