Знахарка, подбежав, взволнованно оглядела нас с Семёнычем, заметила пятно крови на куртке. Сразу решил успокоить.

— Кровь не моя.

Тогда она попыталась рассмотреть лежащие тела и только потом спросила:

— Александр, что произошло?

— Полагаю, меня пытались убить.

Эх, а вот сестрёнку не надо было сюда пускать! Хорошо хоть остановилась на полпути.

— Ты ранен?

— Нет, слава богу. Так… помяли немного. После дома посмотришь.

— А с ними что?

— Мертвы. Не их сегодня день. Думаю, вам с Марией следует в доме подождать и девушек с собой увести, незачем им на это любоваться.

— Да-да, но ты не задерживайся.

Ага, всю жизнь мечтал ночь с трупаками провести! Взяв у Семёныча факел, внимательно пригляделся к ближайшему разбойничку. Ооо… знакомые всё лица! Осмотрел остальных — ну точно, мордокрыс и компания. Не успокоился, значит, козлик, поквитаться решил. Ну… зато теперь он само спокойствие, с такой-то дыркой в затылке.

Мда… как же разнятся эти две стычки — в кузне и здесь. Там я, сыграв жёстко и неожиданно, был королём положения, а тут, когда самого чуть не застали врасплох, тормозил и миндальничал. Хм… Да нет, Сашок, кое-что ты не учёл. Просто тогда в кузне были привычно отшлёпаны зарвавшиеся наглецы, а вот сейчас… Сейчас пришлось людей жизни лишать. И пусть психологически это не вызывает у тебя отторжения, но тело-то испытало большой стресс.

Ну что ж, оставим зарубку на будущее: действовать в любой ситуации нужно более хладнокровно, как на охоте, и убивать, случись такая надобность, не раздумывая. А то ведь неизвестно, выдадут моему сознанию следующее тело опять по блату, если помру случайно, или поставят в общую очередь.

Вот и Валерий Яковлевич со своим кучером подоспел. Ха… а ведь и часа, наверно, не прошло, как мы с ним чай пили.

— Разбойники?

— Да. Подкараулили… на свою голову.

— Поделом аспидам. Ишь что удумали, хозяев поджидать! Прохожих им уже мало.

Осмотрев покойничков, портной уважительно произнёс:

— Да, молодой человек, опасно вас сердить, с экими бугаями справились.

— Бог помог, Валерий Яковлевич, сам бы ни в жисть не управился.

— Что вы скромны, это хорошо, но насколько знаю, данная стычка с лиходеями для вас не первая. Седьмицы две назад, помнится, мне рассказывали, как вы на Валерьяновой кузне смертным боем троих побили.

Твою ж меть… "и словно мухи тут и там, ходят слухи по домам", а любопытные портные "их разносят по умам". Деереевня, блин!

— Ты, Александр, не волнуйся, Софье Марковне я про то не сказывал.

— Спасибо, ей беспокойства и так хватает. Не подскажете, как тут в таких случаях поступают? — я обвёл рукой лежащие тела.

— О, не беспокойтесь, сейчас дежурный пикетчик прибежит, он полиции всё доложит. Завтра к вам зайдут, расскажете, как дело было, вот и всё.

— Какие-нибудь претензии ко мне последуют?

— Да бог с вами! Не хватало ещё, чтоб честным гражданам из-за душегубов досадности чинили. Нет, можете быть спокойны. И думаю, вам лучше к Софье Марковне немедля пойти на лечение. Судя по лицу, вам тоже досталось, а мы уж тут сами разберёмся.

— Ещё раз спасибо, Валерий Яковлевич, действительно, пойду.

Остыв от схватки, я понял, что меня здорово трясёт, а ноги подкашиваются, и непонятно, из-за побоев это или из-за схлынувшего адреналина.

Софа за осмотр взялась основательно, выставив перед этим Машку из комнаты. Всё делала молча, только глаза то расширялись, то сужались. Меня обтёрли мокрым холодным полотенцем, я аж прибалдел, даже горькую микстуру выпил, не поморщившись. Потом мазали мазями, ставили примочки, и, когда разрешили лечь в постель, я моментально вырубился.

— Александр, проснитесь.

— А? Что?

— Просыпайтесь, просыпайтесь.

Открыв глаза, увидел Софу, протягивающую мне кружку. Это что? Проснитесь, больной, вам надо принять снотворное?

— Выпейте, Александр, вам станет лучше. С вами хочет поговорить частный пристав.

Я сфокусировал взгляд на мужике, стоящем сбоку. Сквозь полудрёму пробилась мысль — какого хрена они среди ночи с расспросами лезут? И тут сообразил, что комната освещена дневным светом. Оба-на… Это я, получается, успел ночь проспать? Блин, а ощущение, как будто пять минут назад глаза закрыл.

— Сергей Васильевич Виноградов.

— Александр Патрушев.

— Простите, что вас беспокою, Александр, но мне надобно записать ваши пояснения к событиям, имевшим вчера место. Служба, понимаете ли. Всех других я уже опросил.

— Да, понимаю, спрашивайте.

Что-то рожа у тебя, Серёжа, больно хитрая! Так, Сашок, собрался, не хватало ещё чего-нибудь ляпнуть, не подумав.

— Не подскажете, отчего ж у одного из преступников горло и нога порезаны?

Ну нормальное начало разговора! Как будто не понятно, почему у него что-то порезано. Или он меня так с панталыку сбить хочет?