Шрифт:
— Чудные конфетки, — облизнулась Марион. — И, наверное, вкусные.
В этом сомневаться не приходилось. Они были такие кругленькие, нарядненькие, сверху обсыпанные сахаром…
Дело в том, что в те далекие времена девочки не каждый день ели конфеты. И даже не каждую неделю и не каждый год. А если уж говорить об Эвелине и Марион, то не забудьте, что еще вчера одна жила в приюте, а другая — у злой мачехи. Сами подумайте: какие тут могли быть конфеты?
Хотя, если честно, то Эвелина однажды попробовала настоящую конфету. Да-да, это было в тот день, когда в город приезжала принцесса Розалия. Со своей роскошной свитой она посетила монастырь и каждой девочке вручила по конфете. Ах, какая она была вкусная, эта конфета! Вкуснее, наверное, чем все конфеты на свете!
Но вот девочки ходили вокруг стола — так и эдак, чтобы получше разглядеть нарядную коробочку — и похоже было… Да, ничего не попишешь: похоже было на то, что вот эти самые конфетки были еще вкуснее, чем те, которыми принцесса угощала приютских девочек.
Кроме того, разглядев хорошенько коробочку, девочки, представьте, обнаружили, что конфет — неравное количество. То есть, например, желтеньких было две, красненьких — две, а вот зелененьких… целых три! Выходило, что одна зелененькая — лишняя.
Дальше — хуже. Потоптавшись еще немного вокруг стола, девочки с тревогой установили, что не только зелененьких было три. Но также и голубеньких!
Крути не крути, но выходило, что две конфетки были лишние.
Что делать? Как быть?
— Граф, наверное, очень расстроится, если вздумает подсчитать, — взволновалась Эвелина.
— Но, может быть, мы сможем как-то помочь? Как-то исправить положение? — задалась вопросом Марион.
Они задумались. Крепко-крепко. И наверняка бы до чего-нибудь додумались, не сомневайтесь, если бы…
Если бы в кабинете за дверью не раздались тяжелые шаги. В том самом, из которого они только что вышли.
Бимм! — стукнул со звоном канделябр за стеной.
От неожиданности обе замерли.
— …И как я тебе уже говорил, действуй бесшумно.
То был голос графа.
Эвелина хотела выйти и извиниться, что забрела не туда, и рассказать о том, как ей понравился ее замок, и кукла, и попросить свечу… И она как раз обдумывала, что сказать сначала, а что потом, когда из соседней комнаты проскрипел незнакомый голос:
— Да девчонка спит как сурок. Я нарочно постучался в ее комнату. Никто не ответил.
— Тем не менее, — ответил граф. — Мне не хватало еще визгов и криков о помощи. Замок, правда, пустынен — это хорошо. Но есть управляющий, сторож… и прочая бестолочь. Лучше всего — действуй, пока она не проснулась. Раз, раз — и… Да, это самое верное: убей ее прямо во сне.
Чего-то они еще говорили: деловито и довольно громко. Но ни Эвелина, ни Марион не слышали. Они стояли за дверью «графской спальни» — ни живы, ни мертвы от страха. О к-какой т-такой «девчонке» шел разговор?.. Обе одновременно поглядели друг на друга.
«Бедняжка ее сиятельство!» — навернулись слезы на глаза Марион.
«Бедная славная Марион!» — сжалось сердце у Эвелины.
— …а не жалко ли вашему сиятельству убивать собственную дочь?
Вот! Вот что расслышали они из графского кабинета!
В ответ раздался жуткий хохот.
— «Собственную дочь»? — Скрипели стулья — так граф умирал со смеху. — «Собственную дочь»? Ха-ха-ха-ха. Друг мой, у меня никогда не было собственной дочери!
Глава 2
Про графа-проходимца, невинного кота Фауля и кукольную шляпку
Больше всего на свете им хотелось убежать. Сейчас же, немедленно, далеко-далеко — в объятия мачехи или в сиротский приют при монастыре Пигалиц. Но чтобы убежать, нужно было пройти через кабинет. А в кабинете сидели: во-первых, страшный-престрашный граф Шлавино, а во-вторых… Эвелина глянула в щелку…
Боже, что за мерзкий тип! Не тип, а расплывшийся в кресле кусок жира. Широкое как шар лицо… а зубы!.. Они были длиннющие и острые, как у сатаны с монастырской фрески — и торчали изо рта наподобие сабель!
— Упырь! — прошептала Марион. — Ей-богу, упырь!
— …И вот что, Упырь, — сказал граф, перестав смеяться. — Чтоб никаких там ваших упырских штучек: с нападением из-за угла, питьем крови и прочее. Мне это глубоко противно. Все должно быть прилично. Скажем… э-э…
Поднявшись со стула, он задумчиво прошелся взад-вперед.
— Скажем, так: не пережив выпавшего на ее долю счастья, девчонка скончалась от сердечного удара. — Граф радостно потер руки: — Да, это очень логично.