— Вот мои документы, — я протянул ему права, — а на машину и груз — у хозяина, — кивок в сторону кабины.

Ни, тебе — «здрасьте», ни ответной улыбки, или хотя бы доброжелательности во взоре — холодное отчуждение на лице, суровость во взгляде и в голосе. Бровки белобрысые насуплены. Тоже мне — олицетворение власти!

— Кто хозяин груза? Пусть выйдет…

— Ахмет, выходи, — бодро позвал я нашего маленького таджика. — Командир с тобой персонально говорить хочет.

Строгий взгляд стража порядка в мою сторону. Хлопнула правая дверца кабины, и в свете фар и вихре снежинок появился невысокий Ахмет. Поеживается от мороза, улыбается по типу «верьте мне, люди…».

Вот такому, с усиками этими дурацкими, я бы на месте сержанта ни в жисть не поверил. Тоже мне — хозяин. Одна улыбочка эта слащаво-дурацкая чего стоит. Да еще черные усики под носом, как у Гитлера на карикатурах. Или как у Чарли Чаплина. Видок у Ахмета — очень подозрительный…

— Здравствуйте, уважаемый товарищ инспектор.

Облом! «Уважаемый»! Так и сказал, ей-богу! Документы в обеих руках держит, пригнулся подобострастно… Тьфу! Смотреть противно.

— Здравствуйте, — неправильный сержант, которого Ахмет льстиво назвал «уважаемым инспектором» опять козырнул. — Возьмите документы на груз и машину и пройдемте в наш автобус.

Эта заморочка начинала мне активно не нравиться. Но я не хозяин, мое дело — сопеть в две дырки и помалкивать. Пусть таджик сам разбирается с ментами. Сам же говорил: «Все схвачено». Вот и пусть теперь…

Ахмет на предложение сержанта «пройти» согласно кивнул, как-то заискивающе улыбнулся смурному стражу порядка и, поеживаясь от мороза, засеменил к «рафику».

Молодой необученный сержант еще раз сурово глянул в мою сторону, махнул рукой — вали, мол, в кабину — и тоже пошел к «рафику». Но не залез в него вслед за таджиком, а остался на улице, прохаживаясь по дороге туда-сюда, туда-сюда… «Ага, — догадался я, — службу изображает». В кабине я застал Борьку с автоматом. Ему сзади, в спальнике, с «узи» было не совсем удобно — «камазовский» спальник для почти двухметрового Бориса Евгеньевича все-таки тесноват, — но вид у него был грозный.

— Не вздумай курок нажать, воин. А тем более, через стекло пальбу устроить — замерзнем к чертовой матери, — тяжко вздохнув, сказал я.

— Ну что там, Вить?

— А фиг его знает… Мент какой-то липовый, «рафик» этот тоже непонятный. Номер надо запомнить на всякий случай. Дай ручку — запишу на пачке «Беломора». Подождем, посмотрим. Ты лучше автомат за спину пока спрячь, и сам не высовывайся. Если — бандиты, то…

— Ну, если бандиты, нам не привыкать — мочить будем! Дизель работает — по газам и вперед!

— Интересно…

— Что тебе интересно?

— Интересно, когда ты поумнеешь, мочила?

— А ты что предлагаешь?

— А ничего… Пока. Нет информации. О чем тут говорить? Забавно только, что документы мои он даже в руки не взял. Значит, не надо ему. Нелюбопытный какой мент…

— Ну, раз так — пусть потом ищут. Ни тебя, ни меня они не знают… Шибанем по колесам их «тачек», и в отрыв, — Борька был настроен агрессивно, по-боевому. Наверное, спросонок.

— Ой, заткнись ты, пожалуйста. Помолчи…

— Ну, а сам-то ты что думаешь, Вить? Наверное, дань снимать будет?

— Денег с нас не снимешь, а если товаром… Это дело Ахмета. Как договорятся, так и будет.

— А по-моему, убивать их надо, — угрюмо сказал Боб. — Мочить…

— Милиционера? Совсем шизанулся?

— А нефиг тут… Тоже мне — моя милиция, меня…

— Уймись. Подождем, чем дело кончится.

— Ну, подождем, — согласился Боб. Подождали…

— Все же мент на «оборотня» вроде бы не похож.

— А ты их много видел?

— Да нет… Но молодой, и по морде лица видно — служивый. Прыщавенький еще… Но вот почему-то козыряет, как дурак, с автоматом на плече.

— Ну, козыряет… Может, он в армии не служил еще? Сразу после школы в милицию записался, форму вместе с автоматом получил и ходит, изображает… Сейчас ведь в ментовку всех подряд берут.

— Туда и раньше особого конкурса не было. Знаешь, почему милиционеры не едят соленых огурцов? — поинтересовался я.

— А они не едят разве? — простодушно удивился Борька.

— Не-а… Так знаешь?

— Ну, говори… Не томи.

— Голова в банку не влезает. Борька хмыкнул.

— Нет, Витька, не факт, что мент переодетый. Вполне может быть «Голубая дивизия».

— «Голубая дивизия» — тоже срочная служба. Только ВВ. А у срочных вэвэшников строевая подготовка все равно ведь есть. Должна быть.

— Кто их знает, что у них там сейчас есть, — философски заметил Боб. — Плохо только, что у него «АКМ» на плече. Мой «УЗИ» против его автомата слабоват будет. Хоть и девять миллиметров, а все же «АКМ» покруче.