Японцы обычно радуются, когда вы выражаете в мягкой форме свою нелюбовь к их кухне. С их точки зрения, это еще раз подтверждает отличие японской культуры от остальных культур мира. Однако мое предположение состоит в том, что японцы подозревают в глубине души, что их еда по большей части отвратительно безвкусная; называя ее экзотической и особенной, они всего лишь пытаются сохранить хорошую мину при плохой игре. Люди, которые действительно хорошо готовят, не болтают все время про то, как вкусны их блюда. Они просто их едят. Японский пунктик на еде вызван их сомнениями в адекватности их национальной кулинарии.

Перед ужином Бен и Рэм пришли к нам в комнату. Они сообщили никого не удивившую новость о том, что кататься на роликах в лагере запретили. Вдоль стен комнаты стояли тяжелые скамьи с футонами и одеялами на каждой из них. Мы сидели на скамьях и болтали. Каждый из нас хотел рассказать больше о своей прошлой жизни, которая до этого, кажется, и вовсе не существовала. С началом курса сложилось впечатление, что настоящая наша жизнь началась только с первого дня тренировок в качестве сеншусея. За дверями додзё был совершенно другой мир, про существование которого никто не догадывался. Это было немного похоже на учебу в английской публичной школе.

Возможно, потому что атмосфера была очень непринужденной, Билл задал Рэму весьма прямой вопрос: «Так сколько же на самом деле ты убил людей?» В странном мире боевых искусств почитается за особую доблесть, если ты лишил жизни кого-либо. Рэм улыбнувшись дал нам список подтвержденных жертв: двое «террористов», которых он убил из винтовки около иорданской границы, палестинец (я подозреваю, что он мог быть и не один), который умер после жестокой драки

— Возможно, вы думаете, что я сумасшедший убийца, но это не так. Другой израильтянин меня бы понял, — он усмехнулся, блеснув круглыми стеклами очков. Он совершенно не был похож на человека, способного убить.

Он пожаловался на всю армейскую бюрократию, сказав, что только по этой причине он подал рапорт на увольнение. — Ты убиваешь одного человека, и должен заполнить тысячи форм. Это сумасшествие.

В Ливане войскам было запрещено избивать женщин.

— А что поделать? Женщина плюет тебе в лицо, потому что ее сына убили, и пытается выдрать тебе волосы. Все твои подчиненные на тебя смотрят. Тебе не остается ничего, как только ударить ее. Поэтому я сказал своим солдатам, что они могут ударить женщину, только не на главной улице, а где-нибудь на задворках.

— Но в Газе мне было страшнее всего. Даже когда я спал, где-то в глубине моего мозга всегда присутствовал страх. Я никогда не забуду этого, до самой смерти. — Рэм усмехнулся вопросительно. — Вы думаете, что я сошел с ума. — Он посмотрел на Бена, который был евреем по национальности, однако не израильтянином. — Другой израильтянин меня бы понял.

Староста группы зашел к нам в комнату и напомнил, что наступило время ужина.

— Тяжелый случай, — сказал Билл мне по пути в столовую, — Ага и эти армейские ребята только играют в солдатики. Рэм настоящий солдат

— Хотя мне кажется, что он все же слегка сумасшедший, — заметил я.

— Что значит сумасшедший? — сказал Билл. — Он нормальнее, чем большинство придурков, с которыми мы тренируемся.

После ужина у нас было собрание группы — повод выпить пива. По японскому обычаю каждый должен был произнести речь, так что за вечер мы должны были выслушать порядка сорока выступлений, и последнее из них Накано-сэнсея. «Он похож на касатку, правда?» — сказал Малыш Ник, и он был прав. С маленькими глазами на широком и грубом лице Накано действительно напоминал касатку. Он не был большим, но производил впечатление большого. Было в его облике что-то грубое и жестокое.

Когда подошла моя очередь произносить речь, я решил сказать что-нибудь смешное, несмотря на указания Накано по поводу того, что все доклады должны быть на тему «что айкидо значит для нас».

— У нас, англичан, — начал я, вставая, — тоже есть свое будо — оно называется крикет.

Накано засмеялся, и другие слушатели тоже.

— А по поводу крикета у нас есть поговорка: «Не важно, выиграл ты или проиграл, важно КАК ты играл». Суть айкидо также в том, как вести поединок. Единственное, что меня расстраивает в айкидо, и это основное отличие айкидо от крикета — я не могу носить чертовы наколенники!

Сато произнес речь, в которой он сказал, что ненавидит айкидо. Суть его концепции состояла в том, чтобы показать, как сильно айкидо переплелось с его жизнью. Накано развил тему в своей собственной речи, в которой он в том числе напомнил, что Канчо сказал однажды: «Вы должны принимать айкидо всерьез, потому что если вы перестанете практиковаться и откажетесь от него, вы навсегда потеряете покой.»

К счастью, выступления обычно короткие, поэтому мы скоро перешли к бутылкам «Кирин». Билл раскрылся и стал говорить про свою прошлую жизнь. Он поступил в колледж позже, чем обычно, в двадцать четыре года, а до этого сменил несколько работ, работал на авиалинии на северо-западе США, перед этим на рыболовнов судне на Аляске. Как-то разговор перешел на национальности и расы.