— Фолрэш коснется оснований чаш и пошлет эту искру, этот импульс, — закончил Орузоси.

И тут я понял. Огонь, запертый в сосуде. Человек-ключ, говорящая отмычка…

— Нрунитане видели, что Фолрэш собой представляет, — произнесла Анша задумчиво.

Она перевела взгляд на него.

— Почему они не убили тебя сразу?

— А зачем ломать годную батарейку? — пожал плечами Фолрэш. — Все зависит от того, к чему меня подсоединить. И как. Мы сейчас поменяли Чаши местами, Чаша Небытия стоит в гнезде, предназначенном для Чаши Бытия, а Чашу Бытия, я надеюсь, Авене сейчас все-таки поставит в отверстие для Чаши Небытия…

Анша, окончательно запутавшись, потрясла головой. Но я его понял.

— И тогда от моего импульса Генератор разрушится, — продолжал Фолрэш. — А например, системы жизнеобеспечения подземного города людей я бы запитал на год. Все живые боги — батарейки, это очень распространенный подвид среди…

— Фолрэш, — перебил я его. — Кто тебя создал? «Медуза»?

— Да, — спокойно ответил он. — Я младше Маро, мне всего семь лет.

Анша ахнула. Выглядел-то Фолрэш на полновесные двадцать. «А Маро, наверное, лет пятнадцать», — подумал я. Ему в любом случае было больше десяти — его создали до того, как Пэллан вступила в контакт с Орионским Альянсом. И к моменту встречи двух миров Маро уже был полноценным воином. «А ведь можно было догадаться, — подумал я. — Когда Фолрэш так неуклюже извинялся за то, что чуть не убил меня. Орузоси хоть немного понимает, что делает. А у Фолрэша, за его семь лет, не было времени даже задуматься о таких вопросах. Он многое знает из нашей истории, но… Гормонами можно быстро нагнать массу, мозг можно начинить абстрактными знаниями, но чтобы он созрел, он должен переработать определенное количество ситуаций. О Двуликая, Фолрэш всего лишь ребенок, который хочет быть хорошим, послушный малыш… Его воспитали, как пулю, как батарейку — как он сам себя называет. Но он не батарейка, он — нечто большее».

— И на то, чтобы сжечь мозги генератора, уйдет вся твоя внутренняя энергия? Вся твоя жизненная сила? — спросил я.

— Да.

От слабости и нервного напряжения у меня поплыли в глазах темные точки. Я привалился к колонне, крепко сжимая в руках Чашу. До меня дошло, что они оба пришли сюда умереть. Орузоси должен был доставить батарейку, подсоединить ее и пасть от руки набежавших нрунитан — а в том, что они не замедлят набежать, я не сомневался. И вряд ли такие сомнения имелись у Орузоси. Они думали, что их долг, их обреченность позволяет им распоряжаться жизнями других людей. Моей, например. Я понял, почему разрушить генератор послали именно сбежавшего от нрунитан клона и специально созданную биологическую бомбу. Ни один гражданин Пэллан не согласился бы играть по таким правилам. А я должен был уже умереть.

Но я был здесь.

— Фолрэш пришел сюда, как отважная жертва, — произнес я вслух.

— Тебе не кажется, что «отважная» и «жертва» плохо сочетаются, по крайней мере на вельчеди, когда стоят рядом? — меланхолично заметил Фолрэш.

— Не перебивай его, — сказала Анша.

Я благодарно кивнул Анше и продолжал:

— Орузоси чувствует себя всего лишь ножом. Его не заботит, что после того, что он сделает, его в ярости сломают родичи, которых он предал.

— Да, — сказал Орузоси спокойно. — Я — нож, Фолрэш — кровь на ноже.

Они снова обменялись коротким взглядом, полным почти что любви. Я содрогнулся… но и невольно позавидовал им. Они были так похожи на нас — но были при этом абсолютно другими. Мне эти отношения казались немыслимыми, чудовищными… но была в них и какая-то древняя, мрачная истинность.

— Нет, — сказала Анша. — Ты — не нож, ты — человек, Маро. Сын Двуликой и Белого. Мы уже спели тебе все песни, которые знаем. Ты должен услышать нас. Вспомнить, кто ты на самом деле.

— Анша, я не человек, — сказал Орузоси почти устало. — Хотя похож. Я не знаю, как им быть.

— Ты хотел убить Авенса, — сказала Анша. — И ничего… ничего не ощущал по этому поводу?

— Ааа, — махнул рукой Орузоси. — Я все равно не могу остановить вас с Авенсом, хотя и должен. Что тут нож баюкать.

— Ответь ей, — сказал я.

— Мне было очень жаль его, — избегая смотреть мне в глаза, признался Орузоси. — Потому что он — настоящий человек, не копия, не инструмент, как я или Фолрэш. Но я должен был это сделать…

— А Фолрэша тебе не жалко? — продолжала допытываться Анша.

— Жалко, — тихо сказал Орузоси. — Он очень красивый, и этот его огонь…

Он сделал рукой сложный жест в воздухе.

— Ты человек, — сказала Анша спокойно. — Я знаю, ты думаешь, я предпочла Авенса потому, что он человек, а ты — клон. Но я думаю, что не имеет значения, как мы попали в этот мир. Важно, что мы здесь делаем. И ты можешь быть человеком. Это не так уж сложно. Нужно следовать голосу сердца, вот и все. Не всем подходит этот путь, но у тебя чистое сердце, и ты можешь ему верить.

Я продолжал:

— А меня наняли очистить Подземные Приюты от крыс, и я это сделаю. Еще пока не знаю как, правда, но никто не умрет здесь.

— Ааа, яйца Зеркалодыма! — в сердцах воскликнул Орузоси. — Если бы не твой пулемет, я бы говорил с тобой иначе!

Я засмеялся. Мне прям жгло под бровями — так мне хотелось подняться в пулеметное гнездо и взглянуть на проблему оттуда. Так, как на нее смотрел Фолрэш, так, как ее видел Катимаро. Я знал, что мне сразу станет легче и я найду решение. И Орузоси знал об этом. Он специально злил меня, подталкивал к той лесенке, что вела на мой чердак. Но я чувствовал, что если я поддамся, если я сейчас поднимусь наверх, то я не смогу спуститься оттуда. Я стану не пулеметчиком, а пулеметом. Навсегда.