Шрифт:
— Провалится концерт, — поддакивает бармен. — И не в первый раз.
— Вот как?
— Угу. Знаешь почему? Регистрируется куча народа, потом оказывается, что каждый свой пантеон за собой тянет. Обещается двести-триста человек, приходят сорок-пятьдесят. Будущее за веб-трансляциями. Хоть на деньги не попадешь.
Бармен отвлекается на любителя пива.
Максу кажется, будто старина Зевс только что пригвоздил его молнией. Трясутся руки и очень жарко внутри. Он достает смарт, роняет на стойку.
Вот его эсэмэс. Вот ответ на него.
Вроде все нормально.
Но не совсем.
Mareeta — его креатура. Часть его пантеона.
Он сам себя пригласил на концерт. Сам с собой договорился. Сам себя ждет.
И совершенно не помнит, когда делал все это.
В нашем мире очень легко потеряться. Мы, пантеонисты, сами прикладываем к этому руку. Интересно, сколько личностей окружает нас?
Это очень интересно — придумать другую жизнь, так, чтобы никто не догадался. Хотя догадываются, конечно. RSS-запросы по интересам, двойной смарт-перевод, чтобы не было копипасты, деньги за отри-совку фотографий.
Другие ведь действительно пишут эти источники. Вот и возникает вопрос: кто живее? Те, кого мы выписали, или мы, «демиурги», растратившие себя на креатуры?
Существуем ли мы?
Написал max_aon в 02:15, 5 июля.
Комментарии закрыты.
Макс когда-то настроил политику аудита — боялся, что кто-то с его компа будет ходить в сеть и гадить от его имени. Снаружи так никто и не прорвался.
Он прекрасно справился сам.
Макс проверяет логи. Креатуры активно ходят в гости, комментируют, ссорятся, мирятся. Приглашают на свидание. Обещают кому-то набить морду и сетуют, что обидчик не явился на встречу. Зарабатывают деньги и тратят их.
Часть постов Макс помнит. Большую часть — нет.
Ай-пи адреса у всех разные — личности проработаны с любовью к деталям. Но список прокси-серверов висит на рабочем столе.
Реальность становится зыбкой и эфемерной. Вот квартира, вот компьютер, вот окно. Вот монитор, в котором тоже есть квартира, окно и еще один мир. И в нем еще один.
Макс смотрит на походный рюкзак, купленный пару лет назад. На портмоне с карточками. Деньги у него есть.
На чем стоит мир?
Он отключает смарт. Чаще всего твиты уходят именно с него. Фальшивые птички.
В темном мониторе отражение.
На него смотрит Танк — суровый парень из Сибири, каждое сообщение заканчивающий дурацким смехом.
На него смотрит ГлАмуРРная012 — прыщавая девчонка из глубинки, мечтающая стать звездой веб-шоу.
На него смотрит Силверблейд — профи компьютерных ролевок.
На него смотрит Марита — начинающий психолог и роковая любительница рока.
Быть может, есть и другие, о которых он даже не догадывается.
Макс не видит себя.
Эй, ребята, а кто Макса видел? Давно уж ничего не писал, не скайпается, даже не чирикает? Может, случилось чего? В больницу попал, например… Кто что знает? Кто его вообще последний раз ирл видел?
Написала mareeta в 14:40, 11 августа.
В больнице сейчас есть вай-фай, — сказал Андрей Березовчук.
А если он в коме? — сказала Lynn Taylor.
Набрал его — телефон вне зоны, — сказал Mazza-ratti.
Хиккует наш Макс. Или в Гоа укатил. Сейчас многие так делают, — сказал Нико.
Терпи, Макс. Удачи тебе, — сказала Шейла.
Шейла выключает комп.
Мария Гинзбург
УБАЮКАТЬ НОЖ
Просыпаюсь — печенка екает,
Лунный свет изо всех щелей.
Это кто там по крышам грохает,
Кто пылит веерами ушей?
Чую запах дерьма и древности,
Теплой шерсти и молока,
Брешут карты земной поверхности,
Нет доверия им пока.
Серых призраков бивни белые,
Над ночною землей парят
В небесах ничегонеделания
И зрачками штормов глядят
Прямо в душу. О древнем племени
Не дает позабыть азарт.
Жизнь полнее в прошедшем времени,
Карты лучше с изнанки карт.
Стивен Кинг. Храм из костей [1]1
Перевод Игоря Минакова.
ПРОЛОГ
Ребятишки — класс второй, наверное — столпились вокруг статуи слона, прикрытой чуть светящимся колпаком силового поля. Разноцветный пластик фигуры потрескался и потемнел от времени, края хобота-горки облупились. Детишек наверняка привезли на экскурсию из какого-нибудь приморского летнего пансионата.
— До падения метеорита здесь, на побережье, стояли курорты и базы отдыха, — рассказывала экскурсовод, приятная девушка года на два старше меня. Волосы ее были стянуты в длинный хвост, черная челка падала на нос, закрывая пол-лица. Музейная голубая униформа ладно сидела на ее крепкой фигурке. — За время Бесконечной зимы произошло общее падение нравов и культуры, многие знания были утеряны. Когда наши предки снова вернулись сюда, они приняли фигуры, обнаруженные ими в парке аттракционов и уцелевшие во время пожаров, землетрясений и цунами, за статуи богов. Особое впечатление на них произвела прямая двадцатиметровая водная горка в виде слона и тридцатиметровая спиралевидная в виде змея…