— Ага! — Он наконец нашел, что ответить. Жизненный опыт за двести пятьдесят лет бессмертия подсказывал ему, какие чувства испытывает сейчас Риган.

— А ты как-нибудь пытаешься бороться с этими чувствами? — спросила девушка, стараясь поймать его взгляд.

— Я молюсь, чтобы, не замечая их, пройти мимо.

Брови Риган нахмурились, и кончик языка, пробежавший по влажной блестящей поверхности губ, снова заставил Гэлена содрогнуться. Боясь, что ноги перестанут надежно держать его на земле, он присел и издал короткий негромкий стон. Пальцы впились в жесткую кору, и кончики ногтей вцепились в жесткое дерево.

— А мне кажется, что я когда-нибудь не выдержу этих чудесных ощущений. К сожалению, мое прошлое остается для меня закрытым. Я ничего не знаю ни про свою семью, ни про то, откуда я родом. Знает Мейри. Знает, но молчит.

Овладев собой, Гэлен понял, что нужно сосредоточиться на чем-нибудь, что отвлечет его от мыслей о Риган, однако перед ним неотступно мерцал чудесный облик, объятый лунным светом в ореоле рыжих волос.

— Наверное, у Мейри есть веские причины, чтобы держать твое прошлое в тайне…

— Я нашла древний пергамент и сумела его прочесть.

— Не совсем тебя понимаю, — приподнял бровь Гэлен.

— Он на гэльском языке. Никогда про такой не слышала, но поняла содержание так же, как и знаки на колоннах.

— И что же написано на этом пергаменте?

— То, что моя семья в горах Фоннеа. И я хочу ее найти. — Риган подошла к дереву и присела рядом. — Я хочу незаметно уйти отсюда сегодня, пока все опять будут заняты тобой и Логаном.

Не желая задавать вопросов, Гэлен ощутил, как слова сами срываются с губ помимо его собственной воли:

— Тебя может что-нибудь остановить?

— Не думаю, — ответила Риган.

Она вытянула руку и осторожно коснулась его щеки.

Резво вскочив на ноги, Гэлен отпрянул в сторону, моля Бога, чтобы такое короткое прикосновение не раскрыло его тайной силы. Ничего не произошло, но следовало держаться на расстоянии: Риган находилась слишком близко и притягивала к себе слишком сильно.

Он чувствовал, что, если не отойдет сейчас же, переполняющая страсть толкнет его обратно чарующим магнитом.

— Гэлен? Я сделала что-то не так?

Он сжал кулаки, иначе руки бы сами протянулись вперед в нестерпимом желании погладить ее по лицу, чтобы потом, вдохнув запах золотистых волос, ощутить тепло ее кожи.

— Нет, — Гэлен наконец справился с пожирающим пламенем страсти, — ничего плохого ты не сделала. — Он подавил в себе стон, ибо звуки музыки опять возобновились.

Теперь мелодия была медленной, притягательной и глубоко чувственной. Смешавшись с магией, исходившей от Риган, она кружила Гэлена в мерцающем водовороте, будила желания и настойчиво убеждала, что пробуждение Риган для новой жизни теперь и его забота.

— Ты чувствуешь? — спросила Риган, снова поднимаясь на ноги и поворачивая лицо к лунному свету. — Музыка. Мне всегда кажется, будто она манит меня за собой.

Гэлен не мог отвести от нее глаз. Риган опять раскачивалась под чарующую мелодию, вытянув вперед руки. С закрытыми глазами она наклонила голову в сторону волшебного звучания, выставляя напоказ грациозную шею, к нежному изгибу которой так хотелось прикоснуться.

Стараясь не двигаться с места, Гэлен ощущал, как тело противится его воле. Он был бессилен бороться против притягательной магии Риган. Магии и волшебной музыки. Казалось, она ласкала кожу, разогревала кровь, заставляла колотиться сердце, и Гэлен понял, что не хочет больше бороться сам с собой.

Приблизившись к Риган, он ощутил почти благоговейный страх, увидев на ее лице столь неподдельно-искреннюю радость. Она открыла свои серебристые глаза и взглянула на Гэлена. Улыбка медленно сползла с лица, и в ее пристальном взгляде вспыхнуло вожделение.

— Я не могу противостоять этому…

— Противостоять чему? — прошептала Риган, поднимая к нему лицо, при этом рыжие волосы рассыпались по плечам и обвились вокруг рук, словно в огненном танце.

— Противостоять силе, притягивающей меня.

— Ты хочешь… меня? — Это было произнесено с такой долей смущения, что Гэлен с трудом удержал улыбку.

— Но… Я не могу, Мейри запретила нам оставаться здесь…

— Забудь о Мейри. Подумай, чего хочешь ты сам?

— Крови бога! Всю тебя. Я хочу целовать так, чтобы мне был подвластен каждый дюйм твоего тела…

Осознавая, что говорит необдуманно, даже грубо, Гэлен очень надеялся, что Риган немедленно убежит, однако ее дыхание участилось, зрачки расширились, и Гэлен понял, что совершил ужасную ошибку. Ошибку, о которой он не сожалел. Внутренняя борьба продолжала разрывать его на части, но обратного пути уже не было.