– Шерма мне рассказывала о некоем питомнике Ползучих Отцов, который якобы погиб, заражённый гыргами. Он мог находиться на Фаренго. Она говорила, что это легенда Знающих.

– Питомник?

– Да. Такое место, где угасающая раса искусственно поддерживала биологическую активность.

– Но Фаренго, насколько мне известно, не принадлежала к сфере гегемонии Ползучих. Они жили очень далеко от Тёмного Агрегата. Их гнездовая планета находилась где-то на Ветви Персея, в направлении Туманности Совы [51] . Зачем располагать такой важный объект в тысяче парсеков от своих коренных владений, рядом с планетами древних гуманоидов? Гуманоидов они не любили, а те платили им тем же.

– Зато Г’орма недалеко.

– Относительно.

– А ведь по возрасту Фаренго могла бы быть планетой-питомником.

– Да, могла бы, – после минутного раздумья согласилась Вей. – Её звезда, Талис, очень древняя. Астрономический возраст Талис – не менее восьми с половиной миллиардов лет. Со времён гегемонии Ползучих этот красный карлик почти не изменил своей светимости. Соответственно, Фаренго стала пригодной для обитания задолго до начала первого галактического цикла разумной жизни. В записях Сайны я нашла упоминание о ландшафтном объекте, который на картах обозначен как «Ущелье Тетар». Там киборги с «Улисса» расчистили срез тектонического сдвига древнейшей фаренгийской платформы. Они собрали образцы окаменелостей из ранних эпох становления тамошней жизни. Сайна сообщала о находках, не укладывающихся в схемы и классификации, принятые в современной ксенобиологии. Что-то весьма архаическое и странное. Но эти образцы погибли вместе с «Улис-сом».

– Значит, у вас, баронесса, скоро появится возможность стать первооткрывательницей целого мира.

– Первооткрывательница не я. Этот мир открыла доктор Сайна Тари. Ей эта честь принадлежит по праву. Я зарегистрирую её заявку в Арпикранском Университете.

– Когда вернётесь.

– Если вернусь.

В большой круглой комнате уединились Шерма и Сестра Овита. Два творения мастера Тейсанболона. Внешне непохожие: одна натянутая и нервная, как струна, с телом и лицом юной богини; другая – атлетически сложённая, бесстрастная, устремившая взгляд синих глаз в бесконечность, видимую только ей.

– Когда-то, Ои, нам не надо было языка и губ, чтобы понимать друг друга, – Шерма прислонилась к приборной колонне. Словно гибкий побег лозы к пальме.

– Тогда мы были почти одинаковыми, Шей.

– Мы никогда не были одинаковыми.

– Я сказала «почти». Создатель Тейсан избавил меня от зла. Но в этом нет моей заслуги.

– Ты хотела сказать «избавил от предназначения».

– Я сказала то, что хотела. Я благодарна Создателю. И мне жаль тебя, Шей.

– Это потому тебе меня жаль, что мне не дано слышать тайные песни Космоса?

– Потому что ты несвободна.

– Я свободней тебя, Ои.

– Ты даже не знаешь, что такое свобода.

– Просвети же меня, о Преподобная Сестра Овита, – Шерма изобразила глубокий поклон, которым рядовым пифийкам предписывалось приветствовать старших по иерархии.

– Не злись, Шей. Создатель так щедро одарил тебя, что ты не нуждаешься в просвещении. Но твоё совершенство не предназначено для свободы.

– А только для мести, да?

– Да. Ты сама знаешь.

– Не знаю.

– Знаешь, Шей, – в синих глазах серебрится стальной оттенок.

– И ты не желаешь исправить меня?

– Я не называю тебя «отступницей».

– И на этом спасибо, Ои. Ты всегда отличалась редкостной добротой. Ты всех жалела, всем сочувствовала… Даже когда Нико приказал убить Ленго, ты не перестала ублажать его в постели. Этого старого цурукана… И меня заставила.

– Если бы я не сделала этого, он убил бы нас всех. Он тогда был очень напуган.

– Не убил бы. Мы слишком дорого обошлись компании.

– Они закрывали и более дорогостоящие проекты. Они же миллиардеры и хозяева Альфы.

– Оставим это. Ты поможешь мне на Фаренго?

– Все погибнут. Со мной или без меня.

– Так думают Знающие?

– Ящеры десятки тысяч лет пытались проникнуть в тайну Фаренго, но, в конце концов, отступили.

– Раса ящеров всё делает в спячке.

– Древняя раса – мудрая раса. Действует осторожно, старается не допускать новых ошибок. Гырги им дорого обошлись, – Овита встретила тёмное пламя во взгляде Шермы и погасила его внутренней силой синих глаз. – Я пойду с тобой к Хранилищу, Шей, но предупреждаю: это гибельный поход. Дело мастера Тейсана закончится на Фаренго. Бессмысленно и бесславно.

– Я не отступлю, – еле слышно прошептала Шерма.

– Бедная, бедная Шей, – Знающая подошла к Шерме и обняла её.

Океанские города Нолы крепились на высоких металлических колоннах, глубоко врытых в скальное дно. В хорошую погоду дисковидные и шарообразные дома поднимались по этим колоннам над поверхностью океана и раскрывались, словно гигантские цветы. А в сезоны штормов сворачивали лепестки защитных экранов и опускались под воду, к донным рудникам и шахтам, составлявшим хозяйственную основу колонии.