— Ты что, следишь за ним?

— Конечно. Мало ли что.

— Что, боишься, кто-то станцует лучше тебя? — не удержавшись, съязвила Виша.

— Нет, она боится, что я окажусь в страшной опасности, а она не успеет меня спасти. — Эльф словно вырос у них за спинами. Он опустился на пол, обнял вишину собеседницу, прильнувшую к нему как гибкий стебель. — И теперь я понял, откуда такое внимание к тебе, Виша. Вы ведь одного поля ягоды. Собеседник намекает тебе на свое немереное могущество, а ты в ответ дерзишь. Напрашиваешься. Вот если бы ты еще танцевала, вместо того, чтобы заниматься артефактами…

— Вот еще! — Запротестовала Виша. — То есть зачем мне это непотребство… в смысле, есть и более приличные занятия…

Она замолчала, понимая, что несет какую-то оскорбительную чушь. Но эльф и его подруга, вместо того, чтобы обидеться, расхохотались.

— И вот так всегда! — вытирая слезы, сказала Лис. — С тех пор, как Лимпэнг-Танг ушел из этого мира, искусство артиста стало неприличным. Да и радости заметно поубавилось. Ладно, друг мой, нам пора. Еще увидимся, Виша.

— А если вдруг… как вас найти? — девушка спросила, не надеясь услышать ответ. И ей вдруг стало немного страшно.

Уже вставшая Лис остановилась. Улыбнувшись, она наклонилась к девушке.

— Даже здесь, в этом безысходном и безупречном городе, есть вещи, которые помогут тебе найти меня. Будь внимательна, ты же реликварий.

После ухода своих нежданных собеседников Виша еще недолго посидела, приходя в себя, не замечая ни музыки, ни людей. Потом поднялась и пошла искать Сорью. Она нашла его в одном из самых темных закоулков, занятого и не расположенного к общению. И тут совсем некстати в ее памяти всплыли картинки, словно полускрытые струями воды, — закрытые глаза Тойво, слипшиеся мокрые стрелы ресниц, металл висков брохуса под ее пальцами, теплый пар, поднимающийся белыми клубами… Виша усилием воли сосредоточилась, покашляла, постучала носком сапога по стене, и, не услышав ответа, окликнула эльфа.

— Виша, иди куда шла… — Сорью даже не обернулся.

— Пойду, как только ты скажешь, откуда взялся тот эльф, что говорил с тобой. И как его найти в вашем безблагодатном городе.

— Что?! Что ты сказала? — Сорью отодвинул свою подружку, повернулся лицом к Више.

— То, что слышал. Золотая моя луна, кто он? И откуда у него такая пряжка на волосах? Таких ваши мастера не делают уже тысячу лет, две хранятся в частных музеях, еще одна в коллекции герцога Арзахельского. Знаешь, Сорью, такие вещи не носят вот так, запросто, как твой собеседник.

Сорью что-то тихо сказал на ухо своей девушке, она понимающе кивнула, неожиданно тепло улыбнулась Више и убежала.

— А если я скажу тебе все, что знаю о нем, ты поделишься своим знанием о той, с которой он ушел? О его супруге?

Такого ответа Виша не ожидала. Она подошла к эльфу поближе, заглянула ему в лицо.

— Расскажу. Хотя особо нечего рассказывать. Я даже не знаю, как ее зовут.

Сорью жестом пригласил девушку присесть; подоконник у выбитого окна был широким и вполне удобным, ветра не было. Они сели рядом, почти соприкасаясь головами, как заговорщики.

— Впервые я встретила ее еще в Одайне. Она предложила мне и моим друзьям очень странное и очень опасное задание. Мы отказались. И вот сегодня она подсела ко мне, как ни в чем не бывало. Мне показалось, ей не хватает подружки, что ли. Ну, с кем можно поехидничать, поболтать о пустяках, вспомнить веселое прошлое. И она хотела танцевать, но не пошла.

— А ты не расскажешь о тех странностях, без которых вряд ли обошлась ваша первая встреча? — усмехнулся эльф.

— Эээ… она сняла все мое опьянение — а оно было страшным — в один миг. И дала мне дар танцевать так, что весь мир лежал у моих ног в тот вечер. И мне показалось, что она знает обо мне все. И любит меня.

Сорью понимающе кивнул.

— Когда я встретил его, он одним прикосновением вылечил мою экзему. Всего три месяца назад я не снимал перчаток, а если и снимал, то вместе с кожей. Профессиональное заболевание, куда деваться. И он знал, что я цветовод не только по должности. Виша, тебе можно это знать… я люблю растения. Люблю и слышу. Совсем как эльф ушедших времен. Поэтому он дал мне саженцы из своего сада — чистые, доверчивые души, открытые и светлые. — Сорью лучезарно улыбнулся. — Я готов умереть за них.

Виша не нашлась, что сказать. Помолчав, она продолжила.

— Сегодня она рассказывала о своей подруге, которая танцевала во дворце властителя Шаммаха, когда… о боги, когда же это было?! Сотни лет назад! А для нее это будто вчерашний вечер… и она смогла приглушить Тойво, что в принципе невозможно. В этом мире нет никого сильнее карателей.

— Виша, чего она хотела от вас тогда, в Одайне?

— Чтобы мы отправились в Ирем, город-призрак, нашли храм Нимы — а кроме меня, никто и не знает, кто это вообще! А я помню, потому что картинки ее храма часто рассматривала вместе с Джесхетом. Она просила привезти ей поющий кристалл из рук богини.