А может, развернуться на ближайшем перекрестке и поехать домой? Нет, неудобно перед дамой де ля пляс, она и так уже ждет. Он взглянул на часы, сорок три минуты! Да еще непонятно, сколько придется добираться. Эти известные парижские пробки! И ведь она ждет не дома, когда можно было бы позвонить и предупредить, что застрял, а в кафетерии. И мобильный не заводит принципиально, дескать, не по карману. Этим своим «не по карману» дама де ля пляс иногда ужасно напоминает Мишелю его отца. Он невольно хмыкнул: смешно — находить сходство в любовнице и родном отце!

Дама де ля пляс аккуратно сидела за столиком у входа в кафе. Увидев Мишеля, радостно замахала ему и привстала навстречу. Хрупкая женщина с очень коротким «каре», негустые волосы тщательно расчесаны на пробор. И почему женщины, связанные с искусством, обязательно носят «каре» или вовсе стригутся под мальчишку? — Мишель опять почувствовал раздражение. У моей Жюльет никогда не будет столь дурацкой стрижки, только длинные, прямые, блестящие волосы…

— Я так соскучилась, — сказала она, тонкими пальцами заправляя прядь за ухо. Чуть припухшие глаза без косметики делали ее особенно уязвимой.

Мишелю стало стыдно за свое раздражение.

— Извини, заставил тебя ждать, — смутился он. — Сплошные пробки. — Затем нагнулся и дотронулся губами до ее виска. Едва уловимый знакомый запах терпких духов. — Ты плакала?

— Пустяки. — Она жалобно улыбнулась. — Я готова ждать тебя всю жизнь.

— Не самое веселое занятие, — нарочито бодро прокомментировал он. Мишель всегда старался избегать этой темы в разговоре с ней. — Но плакать вовсе не обязательно.

— Это не то. Это — глазные капли. Окулист готовит меня к тому, чтобы пользоваться линзами. Я старею, Мишель.

— Не придумывай, глупышка. — Он едва заставил себя улыбнуться и галантно поцеловать ее холодные пальцы. Раздражение опять росло. Куда катится мир? Вчера родной сын закатил безобразную сцену, сегодня трепетная и нежная дама де ля пляс определенно провоцирует его. — Пойдем к тебе или сначала выпьем кофе?

— Кофе, — безразлично произнесла она.

Действительно безразлично, или ему так кажется? Он подозвал официанта и заказал две чашки.

— Я хочу пирожное, — сказала она. — Самое большое.

— Самое большое, — подтвердил он официанту.

Тот кивнул и ушел. Мишель решительно взял ее руку и поднес к губам. Надо скорее прекратить это невыносимое состояние! В голове и без ее унылого вида и капризного голоса шумит от бессонницы.

— Что случилось, малышка? В чем дело?

— Ни в чем. Просто я устала. Я мечтаю уехать!

— Зачем? Куда?

— Куда угодно! Например, на Канары!

— Конечно, поезжай, отдохни, — машинально согласился Мишель и вдруг по ее взгляду и выражению лица понял, что она говорит серьезно, и переспросил: — Ты действительно собралась в отпуск? А как же…

— Что как же? — торжествующе перебила она. Но он обрадовался резкой перемене ее настроения. — Как же ты без меня? Или ты хотел спросить что-то еще?

С подносом подошел официант. Мишель вместо ответа пожал плечами и опять пожалел, что поленился принять таблетку аспирина, — голова совершенно не справлялась с клубком мыслей.

— Ну, что ты замолчал, мой милый? — Она отломила кусочек пирожного, положила себе в рот и многозначительно, по одному, облизала пальцы. — События приобретают неожиданный оборот?

— Да. — Из клубка мыслей он вытянул самую простую. — Ты не такая, какой мне казалась. — И под столом с силой сжал ее колено, а потом скользнул выше, по бедру. — Совсем не такая!

— Это хорошо или плохо? — Она продолжала в той же развязной манере поглощать свое пирожное, как бы не реагируя на его энергичное подстольное «туше».

— Пойдем, протестируем на твоем диване, — подделываясь под ее непривычно-вульгарный тон, предложил он и сквозь шум в голове подумал: скорее бы!

Может быть, нормальная физиологическая процедура — полноценный половой акт — вернет комфорт его организму? Или нужно просто выспаться? Нет, нет! Конечно, секс! Воздержание в его возрасте — совершенно излишнее геройство. Зачем мучить уже не молодую плоть укрощением желания? Вон как призывно облизывает губы дама де ля пляс! Как отзываются на его прикосновения ее бедра…