— Но Бернар посещает школу на другом конце города, — холодея от беспомощности, засопротивлялся Мишель.

— Не волнуйся, тебе не придется возить его туда. Я уже обо всем договорилась в школе Селестена. Они будут учиться в одном классе. Бернар прилежный и тихий мальчик, проблем с ним не будет.

Бернар поселился в комнате для гостей, вел себя даже слишком тихо для десятилетнего парнишки и вежливо говорил Мишелю:

— Доброе утро, мсье Сарди… Добрый вечер, мсье Сарди… Спасибо, мсье Сарди… Вы очень добры, мсье Сарди…

Селестен сдержанно хихикал, Полин улыбалась с умилением. А Мишель злился. Бернар был совершенно не похож на элегантную, грациозную Эдит. Нескладный маленький очкарик, но он был ее сыном! И сыном какого-то сгинувшего мсье Жерарди, оставившего ему и его матери свою фамилию.

И дело вовсе не в фамилии, а в том, что этот Жерарди трахал свою мадам Жерарди как и сколько ему вздумается! А он, Мишель, не может! И не только потому, что она подруга его жены и жене все обязательно станет известно, а еще и из-за того, что сейчас эта распроклятая мадам за океаном! И ее вежливый сыночек наверняка чувствует, что маменька оставила здесь его нарочно, чтобы даже в свое отсутствие изводить Мишеля напоминанием о себе.

В общем, бесконечные недели сплошной муки. Сюда подмешивалась еще и ревность: порой Мишелю казалось, что жена и сын любят этого кукушонка больше, чем его самого. Например, стоило Мишелю открыть окно, как все сразу начинали волноваться, не продует ли Бернара? А если Мишель в кои веки собирался посмотреть аналитическую передачу по телевизору, тут же выяснялось, что именно в это время по другой программе транслируется нечто такое, без чего драгоценный Бернар никогда не засыпает. Да и всякого другого хватало… Ему, Мишелю, строго-настрого запрещалось читать за столом газету, а этот очкарик преспокойно клал свои комиксы только что не в тарелку. А эти отвратительные пластиковые бутыли с коричневатым пойлом? Ах, ах, Бернар любит пепси! И в довершение всего выясняется, что в отсутствие Мишеля кукушонок делает уроки в его кабинете, за его столом!

— Извините, мсье Сарди. Я не знал, что вы не знали. Я сейчас все уберу. — Лягушачьи глаза за толстыми стеклами, писклявый голосок и костистые, прямо-таки крысиные лапки, испуганно собирающие тетрадки, книжки, ручки, ластики, линейки… — Простите, мсье Сарди!

— Живее, бездельник! — рявкнул Мишель.

— Как ты мог? — тихо спросила Полин за его спиной. Он стоял возле окна и курил. Кажется, уже не первую сигарету.

— Так! — Он не обернулся. — Так и мог!

— Хорошо, — сказала она и достаточно энергично закрыла дверь за собой.

Мишель ночевал на диване в гостиной.

— Вы когда-нибудь пользовались услугами психоаналитика? — спросил он на следующий день у своего секретаря.

— Я — нет. Но моя теща делает это регулярно. Если нужно, я спрошу у нее телефон.

— Да. Прямо сейчас.

В половине одиннадцатого утра он уже лежал на кушетке и рассказывал о своем детстве, меньше всего желая беседовать именно на эту тему. Все походило на идиотский аттракцион.

— Можете вставать. Придете через неделю. — Психоаналитик протянул счет.

— Но, доктор!

— Не волнуйтесь, мсье Сарди. Вы сильный человек, вы справитесь. Еще несколько сеансов, и вы окончательно…

— Всего доброго, мсье!

В приемной сидела женщина. Она вздрогнула и подняла на вылетевшего из кабинета Мишеля сильно подведенные фиолетовым глаза. Сквозь блузку проглядывал бюстгальтер. Как она могла напялить черный бюстгальтер под красную блузку? — зачем-то подумал Мишель и сказал:

— Не ходите туда, мадам. Пустая трата времени и денег.

— Извините, мсье. — Женщина хмыкнула. — Он — мой муж.

И скрылась в кабинете.

Мишель вышел на улицу. Бред какой-то! Кушетка, психоаналитик, его жена в черном бюстгальтере. Зачем она пришла к нему в офис? Они, что, занимаются любовью на этой кушетке? Он взглянул на часы. Через сорок минут встреча с очень важными клиентами.

Возле его «BMW» стояла полицейская барышня и выписывала штраф.

— Здесь нет парковки, мсье, — сказала она. От нее пахло кофе. Форма шла к ее синим глазам.

— Вы пили кофе? — спросил он.

— Да…

— Вам идет форма.

Она усмехнулась.

— Это не меняет дела, мсье. Здесь нет парковки. — И «дворником» припечатала штраф к ветровому стеклу.

Встречу пришлось отменить — он застрял в пробке.

— Как вы себя чувствуете, мсье Сарди? — спросил секретарь. В конторе мэтра Ванвэ даже секретари были мужчинами.

— Паршиво, Рене. У нас есть что-нибудь выпить?

— Есть. Но вас просил зайти патрон.