Вздохнул, телохранитель толкнул дверь. Створка мягко поддалась, заскрипели плохо смазанные петли, хлынул в глаза неожиданно яркий солнечный свет, и Рэми ступил на стену, с которой недавно так неловко слетел.

– Рад, что ты уже в порядке, - даже почти по-дружески поприветствовал Рэми Тисмен. Притворяется. Они все хорошо притворяются.

Зеленый телохранитель стоял на коленях перед сидевшем прямо на полу Лерином и осторожно касался разбухавшей на глазах щеки друга смоченным в холодной воде платком.

– Спасибо, слабость прошла, - ответил, наконец-то, Рэми, поняв, что все почему-то ожидают от него ответа.

– Хорошо тебя отделали, - кинул Тисмен Лерину, и Рэми уловил в его словах плохо скрываемый гнев.

– Пусти меня!
– одним движением вырвался Мир из объятий Кадма, и с ненавистью посмотрел на Лерина.

– Держи!
– зло крикнул он, бросая телохранителю помятый платок.
– Приведи себя в порядок.

– А пошел бы ты!
– беззлобно ответил Лерин, прижав мятый платок к кровоточащему носу.

– Тихо!
– встал подоспевший Кадм между Лерином и мгновенно вспылившим Миранисом.
– Не забывай, что это Лерин у нас по заклинаниям, а я воин. Я с тобой церемониться не стану - в два счета скручу! А ты...
– Кадм повернулся к Лерину.
– Помолчал бы, хоть ненадолго.

– Тебя забыли спросить?
– сплюнул Лерин на землю кровью.
– Самый тот нашелся, что советы давать.

Мир только сейчас увидел внизу, во внутреннем дворике, собравшуюся толпу придворных и про себя выругался. Он и сам не помнил того переломного мига, когда волна ярости его накрыла окончательно, заставив забыть как о происхождении, так и о воспитании. Когда это произошло? Когда Лерин предложил избавиться от ребенка Лии или же выдать ее поскорее замуж за какого-нибудь захудалого арханчика? Или же после слов:

– Целителя судеб в Рэми будят сильные эмоции. Интересно, что сделает Рэми, когда узнает, что его любимый принц сделал его хрупкую сестренку своей фавориткой?

Мир посмотрел на застывшего у башни Рэми и подумал, что, наверное, не обрадуется. Семья - Арман, мать и Лия, были для этого мальчишки чем-то святым, чего другим трогать не рекомендуется, и Мир об этом великолепно знал. Потому и приказал Арману отправить Лию и ее мать в замок в леса дерегов, воинов-оборотней, которых боялись задирать даже самые сильные маги.

Магии там просто не существовало - почти всю ее глушили исходившие от самой земли непонятные жрецам волны, и дерегов это вполне устраивало. Великолепные воины, они защищали свои земли от чужаков зубами и клыками, подчиняясь лишь повелителю и главе рода Северного клана, которым, к счастью, являлся Арман.

Только спрятав Лию в чужих, неприступных землях, Мир сам же ее оттуда вытянул и сам же, увы, ее и погубил.

– Я хочу побыть один, - сказал принц скорее не застывшему столбом Рэми, а увязавшемуся за ним Кадмом. Рэми явно хотел что-то сказать, но передумал, и, не дождавшись, Мир вошел в низенькую дверь, спеша убраться подальше от любопытных глаз перешептывающихся внизу придворных.

Поймав мелькнувшего в полумраке виссавийца, Мир попросил:

– Вы не выведете меня из замка? Так, чтобы моя свита не видела.

– Желаете пройтись?

– Да, и подумать.

Виссавиец оказался понятливым. Не задавая больше вопросов, он повел Мираниса по лабиринту запутанных, одинаковых коридоров, и, поплутав недолго, остановился у небольшой, тяжелой двери.

– Прошу, - поклонился он принцу.

Миранис открыл дверь и увидел узкую галерею, заканчивающуюся лестницей. Внизу лестницы - убегающая в усыпанную черными ягодами черемуху тропинка, влажная от недавно пролетевшей над лесом грозы.

Хорошо здесь, спокойно.

Не обращая внимания на капающие с деревьев крупные капли, Мир долго шел по этой тропинке, погруженный в недобрые мысли.

Лерин в чем-то был прав, но он так многого не знал. Он хотел, чтобы все было согласно традициям. Помолвка с заграничной принцессой, потом несколько лун ожидания, пышная, на всю Кассию свадьба с многодневными празднествами в столице. Через положенный срок - рождение наследника. Только вот... у Мираниса не было времени. Совсем. И дело тут даже не в Рэми с его срывами, не в целителе судеб... а в предсказании Ниши... в ее словах, которые тревожили Мира и днем, и ночью.

И сомнения. Правильным ли был выбор матери наследника? И как все это воспримет Рэми, которому, как и Лерину, нельзя говорить всю правду?

Мир очнулся у знакомого до боли озера. Он слышал, как забилось в подводную пещеру так давно и недавно напавшее на него чудовище, как тихо оно всхлипывало от так и не утихшей до конца боли.

Мир хотел увидеть Лию. Страстно хотел. Но прежде, наверное, стоит по душам поговорить с Рэми. Пока это кто-нибудь другой не сделал.

Будто угадав желание наследника, раздались сзади легкие шаги, тихий, радостный вскрик и кто-то прижался к спине Мира, потеревшись щекой о его плечо.