Шрифт:
– Мой племянник слишком хорошо знает, на что вы способны, оттого вам и не доверяет, - усмехнулся Элизар.
– Он так похож на меня. Стремится сохранить собственную боль и не хочет ее никому отдавать. Однако, придется. Арам!
– Да, мой вождь?
– Старшие хранители знаний могут на время перенимать чужой дар...
– Да, мой вождь.
– Возьмешь дар целителя Даара и... пойдешь к наследнику.
– Нериан убьет Арама!
– прошептал старец.
– Лучше я пойду. Я и так слишком много прожил...
– Ты плохо знаешь моего племянника. Очень сомневаюсь, что он способен убить. Тем более Арама, к которому все же испытывает тень привязанности. Выполняйте приказ, Даар, верь, я знаю, что делаю и вовсе не желаю терять своего любимого советника.
– Твой наследник погружен в гнев и недоверие.
– Знаю. Рэн рассказал мне о вашем разговоре. Скажи мне, Даар... я слышал, что мать Дериана помогла убийце?
– Да, мой вождь.
– И теперь ее саму надо исцелять?
– Да, мой вождь.
– Позови ко мне Дериана и Рэна. Пора моему наследнику показать настоящую Виссавию. Прикажи хранителям дара еще раз проверить прошедших посвящение. Если у них есть хотя бы проблеск дара целителя, обучайте их и посылайте за пределы клана. Мы должны дать нашей богине больше сил.
– Но, вождь, необученный целитель...
– Лучше, чем никакой. Подними также стариков-целителей, которые ушли на отдых, и учеников. Запрети опытным исцелять глупую простуды, да царапины, с которыми справится любой мальчишка. Пусть берегут силы на что-то большее, а мелочи оставят ученикам и молодым хранителям. И пусть берут с собой учеников за пределы Виссавии. Там они быстрее обретут нужное нам мастерство.
– Да, мой вождь.
– Ступай. Отдашь свой дар Араму и отдохнешь. Нас всех ждет много работы.
Глава шестая
Слепота
Рэми сидел в кресле с закрытыми глазами и задумчиво перебирал пальцами длинную шерсть Рыка. Барс, до этого сидевший неподвижно, вдруг заворочался в ногах хозяина и лизнул руку Рэми влажным языком.
– Что, дружок?
– тихо прошептал телохранитель.
– Хочешь выйти? Позвать Эллиса?
Рык положил голову хозяину на колени, и Рэми погладил его пушистую морду, стараясь удержать клубящееся в глубине души беспокойство. Он хотел верить, что все это временно. Что сейчас он откроет глаза и...
Он медленно поднял веки и вздохнул. Короткий отдых не помог, все осталось по-прежнему. Он видел меняющееся каждый миг разноцветное сияние вокруг барса, зеленоватый ореол кокона целительной магии на кровати, и неясные, сероватые очертания предметов. Остальное поглотила темнота, вязкая и безжизненная.
– Рэми...
– позвал с кровати слабый голос брата.
– Я здесь, Арман.
Рэми мягко оттолкнул Рыка и подошел к кровати. Он знал, что этого не стоило делать, что брат может обо всем догадаться, но не мог удержать жгучего желания оказаться теперь ближе к Арману. К единственному человеку в этом замке, который сейчас способен понять. Но не способен помочь, увы.
Рэми сел на краю кровати, слабо улыбнулся и сжал ладонь брата. Здесь пряный аромат магии был гораздо сильнее и слегка кружил голову. Зеленый кокон, окутавший Армана, почуял еще одного нуждающегося в исцелении человека и, подобно живому существу, начал ластиться к ладоням мага, пытаясь и его окутать мягким одеялом успокаивающей силы. Рэми слегка напрягся, и кокон послушно забыл о телохранителе, вновь сосредоточившись на Армане.
– Боги, как я рад, что ты жив, - выдавил вдруг Рэми, касаясь лба брата. Горячка, еще недавно сжирающая Армана, уже почти спала, но Рэми чувствовал, что брат все еще очень слаб. А, значит, тревожить его нельзя. И говорить ему ничего нельзя. Однако, несмотря на телесную немощность, брат все равно был излишне наблюдательным:
– Ты ранен?
Вопрос удивил Рэми и слегка встревожил.
– Нет, - вновь попытался улыбнуться телохранитель.
– С чего это мне быть раненым? Меня там и не было почти... я пришел слишком поздно... прости.
– Тогда почему ты так бледен?
– не спешил успокаиваться Арман.
– Почему на меня не смотришь? Раньше, помнится, от твоего взгляда некуда было деться, а теперь глаза твои безжизненны... Посмотри на меня...
– Арман...
Рэми услышал, как за его спиной скрипнула дверь, и украдкой вздохнул с облегчением. Кто-то третий лишил его необходимости отвечать на каверзные вопросы брата и отложил неприятный разговор. Пусть даже этот кто-то третий и оказался виссавийцем, которых именно теперь Рэми видеть было неприятно.