А из-за цвета черты, что найденный Ласточкой минерал оставлял на поверхности, нарёк его Мишка гематитом. Очень уж в детстве любил гематоген, а тут сразу вспомнилось. Такая вот аналогия образовалась на основе цветовосприятия.

Племя Речных Выдр потеряло ритм, с которым проводилось отправление родов вниз по реке. Шатры на берегу ставились, как для длительной стоянки. Чувствовалось брожение в умах. Сталь сделалась очень привлекательным приобретением. Одно дело — видеть готовые лезвия в чужих руках. Вещь вызывает любопытство, может быть, зависть, даже желание обладать ею. Но это рядовые впечатления, возникающие при взгляде на диковины в чужих руках. Не всё, что нравится, должно принадлежать тебе, — с этой мыслью тут многие давным-давно свыклись. Особенно хорошо утешает следующее обстоятельство: всё, чем владеешь, время от времени переезжает за многие километры исключительно на твоём горбу. Так кочевая жизнь воспитывает в людях умеренность вожделений.

И вот, при личном самом непосредственном участии, путём нагнетания воздуха одеялом в понятный всем раструб для обдувания широко известных пылающих головнёй, нагревающих обыкновенный глиняный сосуд с толчёным камнем и углём, получается это. Оно. То, что режет, режет и режет. Люди взволнованы, и Мишка их прекрасно понимал. Попробовал он разок резать обломком камешка. Даже вспоминать грустно.

Пока высокочтимые старейшины, мудрые вожди и уважаемые женщины племени Речных Выдр вели непрерывную дискуссию, род Голохвостых находился в состоянии аврала. Стучали топоры, мягко и точно снимали тончайшую стружку ножи, стамески и долота прогрызали пазы. Охотники задействованы поголовно. И женщин здесь немало. Песочком полирнуть, бандажик наложить художественно. Ветродуйка — это вам не кессон-пыхтелка с единственным подвижным элементом.

И вот уже стоит горизонтальный вал, на котором расположено всё. Опирается на козлы. Подшипники из древесины дуба, который называют чёрным.

Но до завершения постройки этого чуда турбостроения ещё далеко. А ребята с одеялами нагнетают и нагнетают воздух в разверстое нараспашку жерло поддувала. И другие с нетерпением ожидают, когда настанет их черёд священнодействовать у алтаря, на котором рождается сталь. Натуральная очередь выстроилась, даже скандалят слегка. А Карасик подсыпает угольки. Кривобокая печка не останавливается, и Мишка мечется от наковальни к весам, на которых толчёный камень и толчёный уголь взвешивают перед смешиванием. Мешки с галькой стального цвета регулярно доставляются из мест, указанных Небесной Ласточкой. Там её много. Камни нетрудно откалывать пешней от торчащего из земли монолита. Питамакан изредка проходит мимо и довольно ухмыляется. Поставлены навесы, под ними сохнут тигли и трубы-кожухи для плавильни.

Мишка уже просчитал сечение и объём активной зоны. Килограмма четыре без малого стали будет получаться с плавки при расчётной мощности вентилятора. Две плавки в сутки. Осталось прикинуть численность нуждающихся в ножах, соотнести с массой собственно изделия. Ника улыбается из-за гончарного круга. Племя мобилизовано на реализацию собственного устремления к обладанию режущим инструментом, пока его верховники разбираются в положении дел. Знакомая ситуация. И то, что ухмыляется Питамакан, — добрый знак.

Около удобного водопада в скромной долине растёт поселение металлургов. Род Голохвостых из племени Речных Выдр знает, каким оно должно быть. Навесы, манданы, благоустроенная тропа под уклон к тихой заводи, откуда по спокойной воде можно уйти в здешнюю водную артерию — километра четыре извилистой горной тропы, а там несколько построек и причаленный к берегу плот. Мишка на строительных работах почти не востребован. В основном с ним советуются. Соплеменники просят вождя позволить им принять участие в работах, чтоб получить скромное звонкое вознаграждение — орудие из стали. Питамакан никому не отказывает, лишь намекнёт иной раз, где сейчас нужней рабочие руки.

А Мишка плавит и куёт как наскипидаренный. И несколько мужчин, что помогали ему раньше, оказывается, могут кое-что и сами сделать. Здорово, что модель стандартного ножика, согласованная и утверждённая в установленном порядке более года тому назад, невелика. Что есть хорошая наковальня, что удалось сделать гончарный круг, не используя керамики, цельнодеревянный.

Схлынул угар аврала, ушли вниз по течению почти все роды племени Речной Выдры. Мишка стоит посреди долины у водопада и тупо пялится на токарный станок. Он это явно сгоряча соорудил, когда делал ветродуйку. В здравом уме и крепкой памяти на такое мог пойти только неисправимый энтузиаст — личность импульсивная, поддающаяся влиянию собственных озарений. Но никак не здравомыслящий и рассудительный он.

Надо быть совершенным идиотом, чтобы, зажав между двумя встречно направленными пешнями сухое твёрдое бревно, вращаемое туда-сюда захлёстнутой верёвкой, работая остро отточенной лопатой на манер резца, превратить бревно в прямую, по шнурку, ось нужного профиля. Ведь все древесные стволы имеют плавный изгиб, отчего использование их в качестве тела вращения сопряжено с риском мощных биений. Предупреждение коих связано с изрядным подготовительным трудом, который он собственноручно совершил. Не меньше двух третей объёма лесины пришлось просто ободрать, отчего бревно совсем исхудало.

Насадил в нужных местах откованные собственными руками стальные трубки. Тут же в станке отполировал их камнем, добившись удовлетворительной наружной цилиндричности. А потом и ответную деревянную часть будущих подшипников сумел «довести» на этих уже готовых участках оси банальным трением стали по дубу. С песочком, конечно.

О технических извращениях, ставших поддержкой для его изобретательности, Мишке даже думать не хочется. Достаточно вспомнить о том, сколько крепких индейцев, искренне желающих поучаствовать в деле, он заставил не раз пропотеть.