Ритуал приёма гостей идёт своим чередом, а Мишка роется в том, что привезли. Бетонная шпала. Доставить её было настоящим героизмом, тем более на мягкой индейской пироге. Огромный выбор кусков сухой штукатурки и гипсокартона. Вот и обломок деревянной шпалы. Ни крупицы металла. Хм. Это, выходит, уже отработанный материал. Перебранный и в реальной жизни ненужный. Идеальный объект для использования в качестве дара — символа доброй воли. Не будет удивительно, если окажется, что рельс и костыль, что они приносили когда-то, тоже добыты отсюда.

Тем не менее порыться стоит. Нет, на отыскание масс-спектрометра надеяться наивно, но вот обрывок обоев, до предела несвежая газета, ещё клочки печатных страничек. Наверняка в момент прибытия они были сшиты, но потом дикари явно ими интересовались. Причём с разделением книжки на части, чтобы каждому досталось хотя бы по листику. А ему родные русские слова — словно привет из дома.

Перерыл всё. Даже пластмассовый дюбель нашёл. Видно, не нашли Лисицы ему в хозяйстве никакого применения. Хорошо, что непыльная оказалась эта груда. Похоже, пыль собрать не удалось. Но старались. Немало предметов просто от сердца отрывали. Вот картонная коробка из-под сока. Пробка завинчивается, а внутри вода. Отличная походная тара. Ну да обветшала давно. Заметно, что немало путешествий она служила верой и правдой кому-то из охотников. Ошмёток сургуча на лохматой верёвочке. Растоптанная одноразовая зажигалка. Мишка всё собрал.

Здешние мальчишки, пока родители гостеприимствуют, подтащили мешки, горшки, так что всё рассортировал. На пару тележек войдёт. Лисиц припашут рвать крапиву, или как там эта американская трава называется. Мочить, трепать, прясть. Ткаческое дело у него на очереди, потому что именно ткани — наиболее привлекательный для индейцев товар из того, чем европейцы могут их подкупить. Непросто овладеть территорией, если населяют её люди недружелюбные и в тебе и твоих услугах или товарах не нуждающиеся. А если они ещё и вооружены не хуже, чем ты, организованны и многочисленны, то совсем беда.

Хватит грезить. Мечтать следует о реальном.

С ткацким станком Мишка мучился долго. В основном соображении, что ткать надо полосы не шире сорока сантиметров, — не ошибся. И в том, что сами станки следует делать простыми, лёгкими и доступными всем, тоже не просчитался. Но не получалось у него. Постоянно шли заедания, зацепы, повреждения и поломки. Пока через руки в голову не вошло понимание того обстоятельства, что корень успеха — качество пряжи.

Нитки-то он брал у женщин готовые, сколько смог насобирать. Для опытов их было достаточно, а остальное — потом. Вот это «потом» его и подвело.

Прялка, кстати, оказалась крепким орешком. Нужно было одним предметом и нить крутить, и на катушку наматывать, а ещё регулировать толщину нити, что непросто, поскольку волокна разной длины и новые должны входить в нить до того, как закончатся предыдущие. Многое здесь пришлось оставить на усмотрение и искусство мастерицы. Однако конструкция вышла классическая. Скамеечка с деревянным колесом и педальным приводом, вверху — кривулина, вращающаяся с большой скоростью, а на лавочке — красавица-индианка с пучком кудели. Без индианки установка не работает.

Когда наделали ниток с одной руки да на одной прялке, то все модели станочков заработали. О правильном натяжении основы конструктор позаботился сразу. А вот дальше многое зависело от опыта ткачихи и тщательности работы. Не идеальные агрегаты у него получились. Зато несложные и удобные для транспортировки.

Первый же удачный отрезок ткани сделал Мишку счастливым. У него наконец-то появилось полотенце. Да, грубое, словно парусина, но оно впитывает. Дальше заниматься текстильной тематикой смысла не имеет. Люди, помогавшие ему в этой работе, всему научились, а что-то поняли даже лучше него самого. Не разберётся он ни в пряжах, ни в тонкостях обработки тканей. Прогресс пойдёт без его участия. И он понял, почему у викингов были полосатые паруса. Потому, что их сшивали из нешироких полос.

Почему-то вспомнились матросские тельняшки.

Делали ткацкие приспособления, конечно, для себя. Но потихоньку, по мере того как женщины постоянного населения Тамбова общались с теми, кто останавливался тут на заработки, выяснялось, что и прялка и ткалка в хозяйстве временных работников тоже очень нужные вещи. Швейные иглы и раньше не залёживались, а тут стали просто нарасхват. Отсутствие культуры льна и хлопчатника никого не останавливало. Волокнистых культур индейцы знают множество, а рубахи из дышащего материала нравились всем.

Для себя собственноручно сшил обычные трусы. А потом в тёплый денёк обнаружил, что эта форма одежды применяется всеми независимо от пола и возраста. Работал его план. Не наскоком, а понемногу построить ситуацию, в которой никакого практического интереса контакт с европейцами для индейцев представлять не будет. Железо делать умеет уже не меньше десятка кузнецов, что разбрелись потихоньку, пройдя курс молодого бойца. Прялки и ткацкие станочки расходятся. Наткать на весь индейский мир в одном Тамбове немыслимо, да и станков не наделать на всех, потому все конструкции исключительно просты. Прозрачны, наглядны и повторяемы, если руки у мастера не обе левые.