В случае же особой провинности человека могли и изгнать из племени. Худшего наказания для лирока трудно представить. Мало того, что это серьезный удар по самолюбию, так еще и устроиться на новом месте будет не так-то просто. Новая деревня примет переселенца настороженно, здесь не год, а то и не два будут присматриваться, прежде чем признать человека своим. Исключение составляет переселение невесты к жениху. Подобные переезды из одной деревни в другую случались и воспринимались всеми как нечто обычное. Старейшины лишь следили за тем, чтобы убыль невест не превышала значительно их прибыток. Иначе можно и без молодежи остаться.

Трудные условия жизни диктовали необходимость взаимопомощи. Подобная система очень помогала сплоченности. И не было бы народа более единого, если бы она распространялась на все племена. Но если внутри племен единство было довольно сильно, то между племенами оно почти отсутствовало. Это было в определенной мере объяснимо. Когда все на виду, и объединены общими целями и задачами, направленными на благо всего племени, это всем понятно и воспринимается как должное.

А другое племя — это другая деревня. Да, там тоже лироки, вроде бы один и тот же народ. Но к ним не пойдешь занять соли их не позовешь строить дом для новой семьи. У них свое племя, и живут они его интересами.

Вот так и получалось, что народ один, а интересы пересекаются далеко не всегда. Любая сплоченность возникает из понимания общих интересов. Здесь же не было того, что могло бы объединить племена лироков в один действующий сообща народ.

Стоит сказать и о том, как устроился Арт. Дом был не слишком большим, но много ли надо одному. В бытность свою генеральством ему часто приходилось ночевать в походной палатке, так что можно сказать, что устроился он с удобствами. Такими, как они могут быть в деревне лироков. Разумеется, ни водопровода, ни центрального отопления не было и в помине. Отопление вообще желало лучшего. Обогревались жилища лироков следующим образом: посредине дома выкладывался из валунов прямоугольник примерно метр на полтора и с полметра высотой. Пространство между валунами заполнялось камнями помельче. Затем площадка ровнялась с помощью глины и ограждалась с трех сторон бордюром опять же из камней. Получалось некое подобие камина. Хуже всего было то, что у устройства полностью отсутствовала труба. В крыше имелся люк, который открывался с помощью специального шеста с крюком. Им же люк после и закрывался. Топился дом не то чтобы совсем по-черному, но и по-белому сказать язык не поворачивался. Система отопления Саше не понравилась категорически.

Тилой только разводил руками. Он и сам успел оценить преимущества правильно сложенной печи. Более того, прагматичный лирок успел не только поинтересоваться, как эта самая печь устроена, но и как ее сооружают. В том числе, как делают кирпичи.

— Зима, — досадовал он. — Земля замерзла, глину копать сложно, песок копать сложно. Наступит весна, сразу начнем делать печь.

Саша вынужден был согласиться — изготавливать кирпичи зимой не самое удобное занятие.

Первая ночь на новом месте прошла на удивление спокойно. Спать в доме на настоящей кровати было куда удобнее, чем на постели из веток или охапке сена. Саша откинул в сторону медвежью шкуру, которая служила роль одеяла и сел на кровати. Не успел он подумать о том, чем займется в первую очередь, как дверь распахнулась и на пороге появился парнишка лет тринадцати с охапкой дров в руках. Арт узнал паренька — это был один из сыновей Тилоя Тинак.

— Здравствуйте, эр Арт, — поприветствовал Сашу молодой лирок.

Парнишка степенно прошел к очагу и принялся со знанием дела складывать на него дрова. Затем достал нож, расщепил одно полено на мелкие части и настругал совсем уж мелкой стружки. Все это он проделал молча, не торопясь и со знанием дела. Арт с удивлением наблюдал за этой непрошенной помощью.

Парнишка ушел, но ненадолго. Через минуту он вернулся с небольшим глиняным горшком, открыл крышку и высыпал на приготовленные стружки горячие угли. Затем быстро открыл люк, играющий роль дымохода. Стружки занялись почти сразу, через несколько секунд в очаге горел огонь, набирая силу и подбираясь к крупным поленьям.

"А что, вполне удобно, — подумал Саша, — с кресалом он провозился бы дольше".

Тем временем парнишка подхватил ведра и отправился за водой. И все это молча и с таким выражением на лице, будто так и надо.

— Спасибо, конечно, — поблагодарил Саша, — но я и сам мог за водой сходить. Все-таки не без рук и не болен. С чего ты взялся мне помогать? Отец послал?

— Послал? Зачем послал? Отец разрешил. Другие братья тоже хотели пойти, но отец мне разрешил, — отозвался Тинак с гордостью.

— С чего Вы взяли, что я не могу сделать это сам?

— Я знаю, эр Арт, ты сделаешь все это лучше, но если вождь будет топить печь и носить воду, кто будет делать его работу?

— Ты думаешь?

— Конечно, — уверенно заявил парнишка. — Носить воду может каждый, быть вождем, нет.

— И что же должен делать вождь? — с интересом спросил Арт.

Тинак посмотрел с подозрением. Не разыгрывают ли его?

— Если бы я знал что и когда должен делать вождь, то был бы вождем, — серьезно ответил парнишка.

Саша рассмеялся весело и от души.

— Я сказал что-то неправильно? — засомневался молодой лирок.

— Нет, что ты. Подобная мысль приходит далеко не в каждую голову. Кто знает, может, лет через десять ты и будешь вождем.

Тинак просиял.

— Но все же ответь мне, чья это была идея, отправить тебя мне в помощь? — поинтересовался Арт. — Кто предложил?

— Зачем предлагать? Это и так каждому ясно. Охотники не ходят по дрова, они должны охотиться. У них есть младшие братья, их забота — работа по дому. У вождя нет младшего брата, значит, ему должен кто-то помочь. Я первый успел, — Тинак расплылся в улыбке.