Он широко раскрыл невинные синие глаза, даже сейчас по-детски голубые, щеки мгновенно воспламенились совсем не мужским румянцем.

— Ваше высочество!.. Почему?

— Максимилиан фон Брандесгерт, — сказал я строго, — ты же граф и командуешь самой ударной силой во всем известном нам мире!.. Ты должен быть толстым и важным. Ну хотя бы просто важным. Это внушает!

Он сказал почти жалобно:

— Ваше высочество… Ну не получается у меня быть важным. Это на официальных приемах надо, а я не…

— Придется тебя поводить на эти приемы, — сказал я.

— Ой, — сказал он в испуге, — а может… как-то можно без?

— Если не будешь стараться все делать сам, — сказал я. — Вот такое условие. У тебя же сколько опытных сотников!

— Буду стараться, — пообещал он. — Вообще-то я уже стараюсь!

— Война с Мунтвигом когда-то кончится, — пообещал я, — но военная реформа будет продолжаться. И хотел бы я посмотреть, как ты будешь носиться из королевства в королевство, чтобы везде успевать вот так самому, как сейчас!.. Все, иди, пока не побил.

Его заостренные уши, еще чуть — и почти эльфячьи, дрогнули и, на мой взгляд, печально приопустились, но тут же он воспрянул и посмотрел на меня счастливыми глазами.

— Так будет везде?.. Во всех королевствах? Ну, которые…

— Да, — подтвердил я. — Ну, которые. Ты понял правильно.

Он прошептал благоговейно:

— В самом деле мы изменим мир…

— Изменим к лучшему, — согласился я. — Так что начинай с себя немедленно. Не жди, когда пойдет дождь.

Он быстро зыркнул на небо, там погромыхивает, а внутри наползающих тяжелых рваных туч, темных и грозных, поблескивает что-то багровое, однако ветер иногда отгоняет, иногда раздергивает в клочья, небесная жаровня гаснет, но ненадолго.

— Буду стараться, — заверил он.

— Что? — спросил я строго.

Он промямлил:

— Ну… быть толстым и важным.

— Старайся, — сказал я милостиво, — а то побью.

В лагере старательно натягивают веревки потуже, забивают дополнительные колышки, я проехал в центр, передал Зайчика подбежавшим воинам.

Бобик понесся к кострам, держа нос по ветру. Навстречу мне неспешно двигается огромный Сулливан, из доспехов на нем только стальные поножи, остальное явно сдал бронникам на выравнивание вмятин.

Без доспехов он выглядит почему-то еще огромнее, словно панцирь служит корсетом, а руки держит слегка в сторону, как привык в доспехах, но без них это выглядит угрожающе.

Остановившись, пытливо всмотрелся в меня.

— Ваше высочество, — сказал гудящим, словно ветер в трубе голосом, — там все в порядке?

— Да, — заверил я, — все неплохо устроились. Как вы тут?

— Тоже в порядке, — ответил он. — Кстати, к нам прибыла парочка гостей. Не пугайтесь, пара очень пожилых супругов… эх, имя тут же забыл, дырявая память, вроде бы и мяса ем много, и пью, как лошадь, даже как две… а иногда и три…

Я поморщился.

— С какой целью? Почему прямо в лагерь?

— Говорят, личное дело.

Я буркнул:

— А к кому?

— Говорят, хотели бы переговорить с вами.

Я поморщился.

— Человек я общественный, никакой личной жизни. Даже женился по государственной необходимости.

Он уточнил:

— Это когда вы изволили полужениться?.. Да и что за необходимость была, уже догадываюсь, зная ваши… гм… достоинства. Так что, гнать их в шею?

— Еще скажите, пинками, — подсказал я. — Пожилых, даже престарелых людей!

— Да они не слишком престарелые, но да, весьма пожилые.

— Где они сейчас?

— Я разрешил им пока отдохнуть в моем шатре.

Я покачал головой.

— В следующий раз пусть ждут у костра, на виду.

— Ваше высочество! Думаете, сопрут что-то? Такие с виду солидные, умудренные, мудрые…

— Жуликам, — заверил я, — как никому необходим достойный облик. Ладно, посмотрим, что за гости.

— Велите позвать?

— Сам загляну, — ответил я и пояснил: — Уважим старых людей.

Я откинул полог и сразу ударился, как в стену, о взгляды этих супругов, совсем еще не престарелых, хотя да, основательно пожилых. Оба сидят рядышком на широкой лавке, положив руки на колени, плечи соприкасаются, чувствуется, что давно уже одно целое, а еще мне показалось смутно, что сидят, не шевелясь, с того момента, как их привели сюда и предложили подождать.

Сулливан прорычал учтиво:

— Ваше высочество, вот эти двое, без всякого сомнения, благородных господ…