руке. Свой я благоразумно выключил из розетки. «Мам, скажи ей, что я

умер…»- ответил я, ложась на кровати в характерной позе, скрестив руки на

груди. Мать закатила глаза и вышла из комнаты. Я засмеялся в потолок. Эта

тупая ситуация меня забавляла. Она любит его, он не любит ее, но ее любит

другой… Плакат Marilyn Manson’ а с потолка ответил мне таким же жестоким

оскалом…

Жестоким? С каких пор я стал жестоким? Куда делся тот маленький мальчик, который слово f*ck боялся произнести вслух? Говорят, что когда перестаешь

есть, то гормоны радости ( которых как правило полно в шоколаде, какао, конфетах, сахаре, фруктах) испаряется из организма быстрее всего- ты

становишься раздражительным, грубым, огрызаешься на друзей и воюешь с

семьей…

В похудании главное вовремя остановится… В противном случае на

кладбище всегда есть место…

Глава 11

«Вставай, 73 кг жира!»- пронеслось в моей голове хлестким громким

женским голосом.

Я проснулся в холодном поту, сел на кровати, привыкая к темноте. В кресле

около компьютера, как давеча ночью, сидела дредастая анорексичная

девушка. «Спишь, толстяк? А калории во сне не сжигаются!»- с издевкой

проговорила анорексичка. Я вжался спиной в кровать. Руки моментально

вспотели от страха. «Боишься?»- противным, скрипучим смехом разразилась

девушка, обнажая свой беззубый рот. Меня всего передернуло от этого

нелицеприятного зрелища. Челюсти как будто слиплись – я не мог открыть

рот и закричать. «Ты мне обещал начать заниматься спортом и что же?»- Ана

медленно начала продвигаться по моей комнате к кровати. Видно было, что

шаги даются ей с трудом. Что-то больно кольнуло меня в сердце. Ана

ухмыльнулась: «Зато я ПРЕКРАСНА! Так ведь?»- «Д- да…»- заплетающимся

языком проговорил я. Она засмеялась: «То-то же! И ты будешь таким!

Обещай мне завтра же пойти в баскетбольную секцию!»- «Я обещаю…»- в

страхе перед беззубой и костлявой девушкой проговорил я. «Смотри же! Ты

без меня никто! НИКТО! Это я! Я сделала тебя ТАКИМ худым, а если будешь

меня слушаться – похудеешь еще больше…»- с этими словами она

испарилась, а я проснулся. ЧЕРТ! Уж лучше мне бы продолжали снится

донаты и картошка-фри с сырным соусом!

«Йон…»- на литературе я позвал друга. Герц недоумевая обернулся ко мне:

«Ну что?»

«Йон, мне сегодня такое дерьмо снилось…»- пожаловался я. «А что ты

хотел? Ты жрешь дерьмо (намекая на мои мюсли с сельдереем), выглядишь, как дерьмо(подумаешь, щеки чуть-чуть впали, синяки под глазами от

недосыпа и интеренета), теперь оно еще и снится тебе- все нормально!»-

раздраженно сказал мой друг, доставая из кармана плеер.

«Йон! Ты злишься?»- с нотками паники в голосе, спросил его я. «Нет, блин, все окей! Ты достал меня с этой своей диетой, чувак! Завязывай уже фигней

страдать!»- вынес свой вердикт Герц и окончательно погрузился в мир

любимой рок-музыки.

Да-да. И у моего до ужаса спокойного и мягкого друга Йона тоже были

нервные срывы из-за моей диеты. Это сейчас, кажется, он уже не обращает

внимание на потерянные мной килограммы в нелегкой борьбе с лишним

весом. А раньше он тоже за меня сильно переживал…

Я не пошел на баскет. Вместо этого мы с Йоном потащились на какую-то

идиотскую колледж-вечеринку, где я до одурения нажрался пивом и

картошкой. Это было ужасно!

Когда я натужно блевал над унитазом, в душе было такое ощущение, что я

предал лучшего друга! Я СОРВАЛСЯ! Я изменил диете! Это ужасно, это

кошмарно… Аве, что есть такое прекрасное средство избавления от еды –

тошнота! Я стоял на коленях перед унитазом, и отвратительная, жирная как

медузы в море, еда извергалась из внутренностей моего организма. С каждым

новым рвотным позывом я чувствовал, как освобождаюсь от ненавистных

калорий… «Может быть еще не все потеряно, и я не набрал лишнего веса?»-

пронеслась мысль в моей пьяном мозгу. В туалет зашел Йон. «Дружище, ты

как?»- участливо спросил он, помогая мне подняться. «Чтоб я сдох еще такое

дерьмо жрать!»- выругался я, с трудом поднимаясь и опираясь на руку друга.