больной добровольно ограничивает прием пищи и не наедается до отвала и

очистительный — больной объедается, а затем провоцирует рвоту или

злоупотребляет слабительными, диуретиками или клизмами.

«Джонни, тебя прийдется перевести в специализированный центр для

больных…»- первый раз в жизни мой отец замялся: «Ну…твоей болезнью…»

Ну уж нет! Никакой анорексии, никаких «специализированных центров»!

«Пап, я буду есть! Правда! Обещаю! Только забери меня из больницы!»-

попросил я. Эти «тюремно-больничные» законы мне осточертели. После

того, как у Хима нашли таблетки, мою палату обыскивали каждый день, а

меня заставляли ходить на какие-то ужасные психологические тренинги.

Люди на этих тренингах садились на полу в круг и по очереди рассказывали

друг другу свои истории из жизни с наркотиками. Но это были не такие

веселые истории, какими мы делились с Химом, а страшные истории о

ломках, воровстве, убийствах…

Здравствуйте, меня зовут Джонни Новак…

Здравствуйте, меня зовут Джонни Новак…

Здравствуйте, меня зовут Джонни Новак…

И так каждый день… Эти люди даже не казались мне людьми! Они были

больше похожи на стадо безмозглых овощеподобных животных- тупые, стадные, безумные существа…

Я НЕ ТАКОЙ! Я, по крайней мере, еще помню, как меня зовут…

«Малыш, ну ты как?»- спрашивал меня Йон, навещая в палате. «Терпимо…»-

пожимал плечами я: «Я, кстати, теперь знаю, где мы будем с тобой

учиться…»- сказал ему я.

«Детка, когда тебя выписывают?»- спросил меня по мобильнику Хим: «Мы с

Губертом приедем за тобой!»

«Мы не можем его выписать… Состояние его здоровья не стабильное!»-

наперебой заявляли врачи моему отцу. «Только под Вашу ответственность…

Ведь он может умереть от истощения у Вас на руках…»

От анорексии просто так не отделаешься, это не то заболевание, которое

напоминает о себе раз в месяц. Сознание больных анорексией им не

принадлежит, они не могут контролировать свои чувства. Такие люди

буквально одержимы мыслями о весе, еде, лишних калориях и образе

собственного тела. Многих болезнь мучает даже во сне – их преследуют

кошмары, навязчивые сны о еде и питании. И во сне бедные страдальцы и

страдалицы продолжают считать калории и приходить в ужас от 100

набранных граммов.

Анорексия – ужаснейшая болезнь, которая вырывает свою жертву из

нормальной жизни и обрекает ее на одиночество. Анорексия очень трудно

поддается излечению. Иногда на борьбу с ней уходят целые годы.

* имеется ввиду Reabilitation- центр реабилитации больных

Глава 21

Они все-таки меня выписали. Дома я начал есть. Немного. Преодолевая боль

в желудке от каждого, даже совсем маленького, кусочка еды. «Ты умница, Джей!»- радовался Йон.

«Ты молодец, сынок!»- радовался отец.

«Это ты, козел! Ты! Ты! Ты во всем виноват! Довел ребенка до истощения!»-

орала в трубку моя мать на отца. «Заткнись, он тут вообще не при чем!»-

наорал я на нее в ответ.

Как я худел у нее на глазах – ей было все равно! Вечно была занята только

собой и своими бой-френдами, а как только я переехал к отцу – сразу до меня

нашлось дело…

«Пап, не слушай ее, ты ни в чем не виноват…»- успокаивал я отца, который

второй день уже ходил сам не свой. «Ты у меня молодец, Джонни… Ты

вылечишься!- улыбался он.

Боли в желудке мешали мне передвигаться. Я часами лежал в своей комнате, глотая транквилизаторы горстями, и слушая любимую музыку.

А когда боли прекратились, отец разрешил мне переводиться в новый

университет. А еще подарил мне профессиональный фотоаппарат! Я так

давно мечтал о нем! Рассматривая фотки звезд с фотосессий, я мечтал сам

когда-нибудь так же научиться фотографировать…

«Пап, мне придется уехать из Бруклина…»- сказал я отцу однажды вечером: «

Я хочу поступить в универ в Сан-Франциско…»

«Это твое дело, Новак, но обещай, что не будешь делать глупости…»-

попросил меня отец. «Окей!»- пожал плечами я. Я весил 55 кг и, ПРАВДА, не