— Лорд Тьмы никогда не сможет победить нас. И уж точно никогда не сможет захватить или уничтожить Хогвартс.

Ты веришь в это? Ты веришь себе?

Взгляд ярко-изумрудных глаз, казалось, добирается до самых глубин души. Но в нём нет злобы или ненависти… Пока нет?.. Зато там есть обречённость гонимого лесного зверя и тусклые сполохи отчаянья. Выбор ещё есть, но на самом деле выбора уже нет.

— Наивная гриффиндорка…

Он смеётся, но в его голосе нет счастья — одна лишь только горечь.

— Когда-то… Когда-то мне говорили, что Хогвартс — это самое безопасное место в Британии. Что это — лучшая в мире школа волшебства… А на деле тебя тут безнаказанно могут обозвать недочеловеком. На каждом шагу напоминая, что у кого-то есть всё, а у кого-то ничего. И что это именно так всё и должно быть. И кто всё это говорит? Ладно бы действительно настоящие аристократы, вроде тебя… Так нет же — это говорят полукровки вроде меня!

— Не слушай их! Пожалуйста, не слушай! Они…

— Они — большинство. Они — большинство вашего мира.

— Нашего.

— Вашего.

— И твоего тоже.

— Нет, не моего. Не моего… Он так и не стал моим.

— Слушай, но ведь ты же не можешь просто так сдаться? Так ведь нельзя! Нужно бороться!

— С кем? С целым миром? Не смеши меня…

— А хоть бы и с целым миром!..

Его улыбка кажется чужой. Но она всё-таки его прежняя улыбка, хотя он и почти разучился улыбаться.

— Узнаю бунтарский дух Гриффиндора…

— А я не узнаю рациональный и хитроумный дух Слизерина! Как можно из-за каких-то отдельных негодяев разочаровываться во всех?

— Никак не можно. Потому что нельзя разочароваться в том, чего никогда не уважал. Мне пообещали сказку, а на самом деле просто переложили в другую канаву с грязью.

— Так нельзя.

— Что нельзя?

— Всё нельзя! Так говорить! Так думать…

— А иначе никак, потому что по одну сторону — я, а по другую — целый мир.

— Мир можно изменить.

— Мир нельзя изменить, наивная гриффиндорка. Его можно лишь уничтожить… Такова судьба.

— Судьба — отличное оправдание для собственной глупости. Но ты ведь не глупец. Измени свою судьбу, Волдеморт!

— Я придумал себе титул, но даже я никогда не буду властен над судьбой. Я — не лорд судеб, Минерва.

Минерва МакГонагалл не спит.

Она вообще стала плохо спать в последнее время. Снейп в своей обычной манере зубоскалит на педсоветах, что её лишило сна стихийное бедствие под названием Гарольд Поттер. И ведь он даже не представляет насколько прав…

Те же слова. Те же глаза. Только в них нет злобы и обречённости. Пока нет?..

Поттер — не Реддл. Того на тёмный путь выгнали, этот выбирает войну сам… За лицом и поступками мальчишки, мысли отнюдь не ребёнка. И пока что обида на целый мир ещё не переросла во всепоглощающую ненависть…

Поттер — не Реддл, Реддл — не Поттер…

Теперь это самое частое заклинание декана Гриффиндора. Пусть невербальное, но произносимое всё чаще и чаще. И никакие разговоры с директором не прогонят тревоги. Она сказала, что ей стало легче — МакГонагалл солгала.

Правда действительно мало кому нужна, потому что ложь удобнее…

«Что делать? Где мы ошиблись? Как не допустить этого вновь?..»

Книги всё так же молчат.

Это случалось раньше, это случилось и теперь — в одном из коридоров Хогвартса лицом к лицу встретились самые непримиримые и нетерпимые друг к другу противники. Первокурсники Гриффиндора и Слизерина.

Про них была наслышана уже вся школа.

С одной стороны — Малфой, который в силу знатности и богатства рода, а также немалой доли собственной наглости пользовался безоговорочным авторитетом среди всех первокурсников змеиного факультета и многих чистокровных когтевранцев с это же потока. Неофициально Драко уже называли Слизеринским принцем, да и свита у него имелась неплохая. Тупые, но сильные сквайры Крэбб и Гойл, чьи лица и мозги не были обезображены интеллектом. С ними накоротке была и хоть вполне симпатичная, но мало уступающая этой парочке по габаритам слизеринка Булстроуд. Брюнетки Гринграсс и Паркинсон, каждая из которых, похоже, уже подумывала о звании Слизеринской принцессы. Парочка осторожных и умных советников — Нотт и Забини.