Ее до слез потянуло домой. Каждый раз, когда она получала письма оттуда, ей хочется реветь. Она представила себе нежную душистую весеннюю степь, протоки луговин, где бегала с Верой босиком, приминая гусиный лук, желтый ямурок с мелкими густым листьями, тонкие стебли дикого овсюга.

А летом пряный запах маслины, отцветающей акации, плетение бахчи. И крик казачки: «Кума, пойдем в степь ляпанцы собирать!»

Под вечер у степных озерков в чакане начинается лягушиная перекличка. Виктор передразнивает:

— Чьи це вентеря? Чьи це вентеря?

— Никита поставил, Никита поставил!

— Не рушь, не рушь, не рушь!

— Никиты нема дома, Никиты нема дома!

Ох, да было ли все это? Было ли?

А вот она, папа и Виктор варят уху в тени вяза, на виду у маяка. Вырыли ямку, собрали хворост. Подпалив его, поставили чугунок водой.

— У кого нос в саже не бывал, тот речной ухи не едал, — говорит папа и начинает чистить и потрошить разнорыбицу: осетра, ласкиря, линя, жереха… Нарезанные куски он кладет на молоденький расстеленный камыш… Потом бросает куски в чугунок. Овеваемые дымком, они принимают как благодать лавровый лист, перец.

Белая пена бурлит, прорывается сквозь жир и зеленые островки лука.

Степной ветер усиливает это бурление, придает свой, особый аромат. Виктор леской привязывает расписную ложку к длинной палке и этим черпаком лезет в чугунок.

Было, было все это… Как хочется домой!

Лешка замедлила шаг. Надо зайти на почту отправить папе очки.

…В небольшой комнате почтового отделения много народу. Старушка в старомодном пальто протянула в окошко заполненный, бланк.

— Неверно написали! — сердито возвратила ей бланк рыжеволосая девушка.

— Ты, деточка, объясни, что неверно, и дай другой, я снова напишу…

— У нас не консультация! — отрезала девушка.

Тут уж Лешка не выдержала, подскочив к окошку, просунула голову:

— Разве так можно старому человеку? Это просто безобразие!

— А вы что здесь хулиганите?! — взвизгнула рыжеволосая. — Я милицию вызову!

— Вызывайте! Пожалуйста! — потребовала Лешка.

Но здесь все так зашумели, так рьяно приняли ее сторону, что девица за окном умолкла, сердито протянула старухе чистый бланк. Лешка помогла заполнить его и ушла, решив, что придет в другой раз. А на сердце все же стало легче. Как все сразу восстали против этой чинуши!

…«Запасусь кормом», — решила она и, войдя в магазин, купила несколько пачек киселя — дешево и сердито!

Ничего не поделаешь — студенческая жизнь…

Эх, какой каймак делала мама, когда они жили в станице. Наливала в чугунок литров десять молока, кипятила его на кизяках. Потом сбивала ложкой-чолбой, зачерпывая молоко и с небольшой высоты выливая его. Оставляла чугунок часа на четыре на тлеющем кизячном огне… Остудив, вешала чугунок на ночь под стреху…

Утром снимала душистый, топленый, пальца в два толщиной, янтарно-желтый каймак, клала, как торт, на тарелку…

День воспоминаний!..

А денежные переводы из дому надо прекратить. Мама хворает, Севка так вырос, что ему нужен новый костюм. Папа же из последних сил тянется и присылает ей деньги. Хватит! Неделю с Сашей работали гардеробщицами в клубе электриков, а сейчас нашли и вовсе подходящее: с семи до десяти вечера разносят телеграммы.

Делать это надо быстро, мало ли что: к поезду человека вызывают или на телефонный разговор. Саша сердилась, что Лешка подглядывает в тексты телеграмм, чтобы установить степень срочности. Уставали жутко — попрыгай по этажам!

Не обошлось и без приключений. Как-то часов в девять вечера Лешка позвонила в квартиру на пятом этаже. Дверь открыл парень и узких брюках, спортивной куртке, волосы подстрижены ежиком.

— Вам телеграмма.

Он прочитал.

— Нет, это моему соседу. — Поинтересовался: — Вам не страшно одной вот так вечером ходить?

— Страшновато, — призналась Лешка.

— У вас еще много телеграмм?

— Три…

— Можно я с вами пойду?

Лешка улыбнулась:

— Личной охраной?

— Нет, правда… — парень замялся. — Я боксер…

Лешке и вовсе смешно стало:

— Спасибо… Но думаю, что доставлю телеграммы без нокаутов.

Через два дня она встретилась с этим парнем в театре. Он подошел, назвался Петей. Из разговора выяснилось: студент физкультурного училища. Парень оказался смирным, но прилипчивым. Пришел в общежитие с предложением:

— Давай дружить. Очень хорошо будет. Я тебя заставлю по утрам бегать. Это очень полезно…