– Ты чего?

– Не люблю я таких вещей. Говорят, раз в год ружье само стреляет.

– Никогда не выстрелит, если с ним обращаться как следует. Ну да ладно. Сколько с меня?

Цыган пренебрежительно махнул рукой.

– Шестьсот баксов.

Тютин достал бумажник, отсчитал шестьсот долларов и отдал Цыгану вместе с тем пакетом, который вчера забрал у него.

Цыган не удержался, заглянул в пакет.

– Не сомневайся, как все лежало, так и лежит.

Цыган постарался улыбнуться.

– Да это я так.

– Я понимаю. Ну, будь здоров.

– И вы будьте, – вяло проговорил Цыган. Из-за этого мента с утра потерял столько клиентов! А это ведь денежки. Их нужно заработать, хотя бы для того, чтобы вернуть разницу, уплаченную за пистолет. С мента ведь много не возьмешь, и пистолет ему достался почти даром. А ты давай, Цыган, крутись. Надо еще доллары пересчитать, не надул ли его мент.

Цыган послюнявил пальцы.

– Десять, двадцать, тридцать…

Тут вдруг кто-то подошел к машине, и дверь открылась…

Обеспокоенные тем, что Баев больше не выходит на связь, Гуня и Бобик решили наведаться к нему домой, хотя Наизов и запрещал это, боясь вызвать ненужные подозрения. Мало ли, слежка за ним, или им на хвост сядут. Баев – человек нужный. Его беречь надо. Но на этот раз Гуня и Бобик ослушались вора.

Подъехали к дому Баева.

Иномарка капитана стояла во дворе.

– Может, приболел наш капитан? – высказал предположение Бобик.

На что Гуня резонно заметил:

– Сейчас выясним.

Он поднялся по лестнице и, прежде чем нажать на кнопку звонка, оглядел массивную дверь из толстого металла. «Да, – подумал он, глядя на эту дверь, – одно слово – мент. Такую дверь из автомата не прошибешь». Он прислушался. За дверью было тихо, и тогда Гуня нажал на кнопку звонка.

Дверь открылась. На пороге стояла смуглая, черноглазая женщина и испытующе смотрела на Гуню.

– Добрый день. – Гуня старался казаться вежливым. – Могу я поговорить с Рустамом?

Что-то наподобие усмешки появилось на лице смуглянки.

– Можете, – ответила она, не имея ни малейшего желания впускать его в квартиру.

И тогда Гуня спросил:

– Где?

– На кладбище, – ответила она.

Гуня от удивления раскрыл рот.

– Как – на кладбище?! Ничего не понимаю!

По-видимому, удивление с его лица не сошло окончательно, и смуглянка улыбнулась, рассматривая его.

– А тут и понимать нечего. Рустам умер. Его сбила машина.

– Умер? Машина?..

– Да, – тихо произнесла женщина и, не прощаясь, закрыла дверь.

Из подъезда Гуня вышел раздраженный и без настроения.

«Вот сука мент! Нашел время, когда умереть!» – зло думал он, направляясь к поджидавшему его Бобику.

Они ехали по Пушкинской. Гуня курил и молча смотрел в окно.

Неожиданно Бобик резко тормознул, и Гуня чуть не впечатался лбом в стекло.

– Ты чего, охренел?! – заорал он на Бобика.

– Смотри, вон машина нашего мента, – кивнул Бобик вперед.

– Где?

– Да вон, красная «восьмерка». Его номер.

Теперь и Гуня разглядел, а когда проезжали мимо, увидел в вишневой «шестерке» и самого Тютина.

– Точно. С черножопым базарит. Давай проедем немного вперед, а потом остановимся.

– А вдруг заметит? – испугался Бобик.

– Ну да, жди. Откуда он знает, что мы тут? Надо узнать, о чем он толковал с черножопым, – Гуня достал из кармана фотографию Тютина, которую им за две недели до смерти передал капитан Баев. Бобик глянул на фотку полковника и отвернулся.

– Не нравится мент? – съехидничал Гуня.

– Нет. Уж очень строгий. К такому лучше не попадать.

Как только Тютин уехал, Гуня вылез из машины…

Цыган оторопел от неожиданности. Рядом с ним на сиденье уселся высокий седой мужчина, при виде которого сразу засосало под ложечкой. Хотя тот приветливо улыбался, Цыгану он не понравился. Этот человек никогда от своего не отступится. Он или бандит, или мент…

По вопросу, который он ему задал, Цыган догадался: «Нет. Это не мент».

– Что ты передал менту? – спросил седой, не моргая уставившись на Цыгана. Глаза у него были точно стеклянные, вставные…

На всякий случай Цыган отыскал взглядом «трешку». В ней сидели три рослых парня, его охрана. И успокоился немного. Все в порядке. Парни на месте.