Шрифт:
– Лежит. Сохранность хорошая. Кабина пуста.
– А опознавательные знаки? – не выдержал Женька.
– Финские, – старший лейтенант поднял голову. – Это биплан. Что-то вроде «Бристольского бульдога» [58] . С Финской он там лежит.
– Значит, удостоверились, – с непонятным оптимизмом констатировал майор. – Теперь с легким сердцем в путь. Попрощаемся с коллегами, и незачем время терять. Сначала Питер, потом метнемся к карелам…
58
Около десяти устаревших самолетов Бристоль «Бульдог IVA» из состава финских ВВС действительно принимали участие в Зимней войне.
Женька понял, что явно чего-то недопонял.
– Тут, Евгений, такое дело, – Коваленко вытер мокрое лицо. – Вчера новая вводная до нас дошла. Нашли те самолеты. Вернее, место их базирования. Самолетов там, понятно, уже нет, но куда могли исчезнуть, вроде бы выяснили…
– Да, наше Управление не зря хлеб ест, – с гордостью заметил Попутный.
– Значит, зря я эту тяжесть волок? – еще не веря, пробормотал Женька.
– Ну, требовалось окончательно убедиться, – пожал плечами старший лейтенант. – Кстати, шланги вовсе на ладан дышали. Доверять таким…
Женька сказал. О шлангах, озере и доверии к технике. Очень хотелось и о начальстве свое мнение исчерпывающе изложить, но хватило сил сдержаться.
– Распустился ты, Евгений, – печально заметил майор. – Да, две звездочки кому угодно голову вскружат. Переживаешь, нервную систему не бережешь. Нехорошо. Уж не знаю, как у вас в тевтонской словесности, а в нашем деле предпочтительнее каждую версию до конца отработать. Что мы и сделали. Уж не обессудь, товарищ боевой лейтенант, не в читальном зале сидим.
Женька стиснул зубы, взял котелок и пошел к воде. Начальство, мля, оно начальство и есть. А чаю замерзшему старлею попить все равно нужно…
Земляков вернулся с водой, а у костерка народу прибавилось. Стояла Шведова, чуть поодаль переминался Павло Захарович, еще дальше, в сторонке, маячил Лешка. Случилось что? Посты вдруг разом побросали…
– Нырнули? – с какой-то странно ласковой интонацией спросила старшина. – А снаряжение-то где? Может, подсушить нужно?
– Одноразовое оно, – пробормотал Коваленко, теснее сдвигая голые колени.
Попутный выпрямился, кинул взгляд на стоящих на склоне бойцов.
– Надо же, одноразовое. И придумают ведь… – Шведова внезапным резким пинком отшвырнула лежащий на горке сучьев автомат – «суоми» пролетел прямо сквозь костер, облаком взвились искры…
– Ты что творишь? – ошеломленно начал Коваленко, но старшина отскочила от костра, вскинула «наган»…
– Сидеть! Руки за голову! Вы задержаны до выяснения личностей!
– Что, опять «взвейтесь кострами, синие ночи»? – брезгливо пробурчал Попутный.
Шведова поспешно взвела курок револьвера:
– Только дернитесь! Руки за голову!
– Это мне? Мне, офицеру с боевыми наградами? И не подумаю! – Попутный демонстративно заложил руки за спину, вызывающе дернул подбородком…
Мгновение Женьке казалось, что свихнувшаяся старшина бабахнет – целилась она прямо в выпяченную грудь майора, и лицо у нее было такое отчаянное, что только держись…
– Товарищ майор, вы уж особо не поругайтеся, отож тут непонятность вызрела. Потребно выяснити, – просительным тоном попытался успокоить Торчок. – Не ворохайтесь, а?
– Что мне прикажите не делать? – Попутный, кажется, не только грудь выпятил, но и живот надул. – Да вы знаете, что такое угроза оружием старшему по званию в условиях действующего фронта?
– Не пугайте, пуганые, – Шведова продолжала целиться майору в грудь, и ствол «нагана» с белой нарядной черточкой на мушке не вздрагивал. – Земляков, ты пока товарищей офицеров от пистолетов освободи. И сам не дергайся. Где надо разберутся. Если не виноват, все будет нормально…
– Секундочку, это почему он не виноват? – возмутился Попутный. – Мы, значит, виноваты, а Земляков просто мимо проходил? Мы, кстати, кто? Норвежские шпионы?
– Кто нужно разберется, – отрезала старшина. – Земляков!
– Да не буду я их разоружать, – пробурчал Женька. – И чего это вы меня отдельным раком ставите? Если это потому, что я Варварина лично знал, так я и товарищей офицеров знаю. Могу дать честное слово, что они…
– Молчать! Сдать оружие! – взвизгнула Шведова.