Пятясь, Женька с чем-то ощутимо столкнулся. Оказалось, велосипедист, весьма похожий на известного музыканта Макаревича. Велосипедист поправил соломенную шляпу и укоризненно поинтересовался:

– Пожар? Землетрясение?

– Вроде того. Извините.

Двойник музыканта (или не двойник?) покатил на своем белом «коне» в одну сторону, а Женька, петляя между гуляющими и катающимися, ускоренно двинул в другую. Рысь пришлось сбавить – йоркширские терьерчики так и кидались под ноги, заливаясь отчаянным визголаем. Блин, да сколько же их тут?

По-настоящему Земляков побежал, только выбравшись на мост. Народ предпочитал гулять вдоль открытых балюстрад, и здесь, под душным стеклянным перекрытием, было совершенно пусто…

Рысил Женька энергично – пятнадцать минут, это пятнадцать, а не двадцать, или там какие-нибудь компромиссные восемнадцать. Отдел «К» точность ценил, несмотря на то, что привык оперировать годами и десятилетиями. Операции в прошлом, пусть, условно говоря, и «параллельном» – довольно специфичный профиль службы для подразделения МО РФ. И рядовой Земляков был полностью «в теме».

Еще рядовой Земляков был в поту и тревожном недоумении, поскольку пробежка вышла совершенно незапланированной. Чего это в пятницу, да еще вечером, вдруг аврал? В общем, когда почти у самого КПП Женьку окликнули со стороны, особенной радости рядовой не испытал.

– Евгений! Кого я вижу!

Мужик, протирающий лобовое стекло черного «Вольво», был вроде бы знаком. Смутно. Среднего роста, склонный к полноте (или уже толстоватый?). Совершенно банальная блеклая физиономия, неброский летний свободный костюм…

– Не узнаешь, Евгений? – Мужик улыбнулся чуть иначе. – Ай-ай, а еще и пары месяцев не прошло. Что у вас, у молодежи, с памятью…

Тьфу, сейчас Женька его узнал. Как же, были официально представлены, даже довелось сидеть за одним праздничным столом.

Земляков пересек газон, пожал пухлую ладонь:

– Здравствуйте, Виктор… э-э…

– Виктор Иванович. Попутный – такое наше родовое фамилие. Как жизнь-то, Евгений?

– Хорошо жизнь. Виктор Иванович, я вас искренне рад видеть во здравии и бодром расположении духа. Вот только, извините великодушно, время поджимает. Отпросился на полчасика с мамой повидаться, если застряну, замкомвзвода шуметь будет.

– Вопроса нет. Что я, не понимаю, сам служил. Дуй! Привет маме и замкомвзвода.

Женька пролетел через КПП, кивнул дежурным комендачам. Во дворе, сдергивая с себя пропотевшую футболку, выдернул из кармана электронный ключ. Странный все-таки тип этот Виктор Иванович. Тогда его как-то так уклончиво представили…

Рядовой Земляков влетел в коридор Отдела и чуть не врезался в собственного непосредственного начальника. Впрочем, сшибить с ног старшего лейтенанта Коваленко мало кому удавалось, посему Женька рикошетом отлетел к стене и был поддержан крепкой командирской рукой.

– Это чего за агрессивный стриптиз? – удивился Коваленко.

– Вызывали, пробежался немножко, – прокряхтел Женька, отклеиваясь от стены.

– Давай, в порядок себя приводи. Совещание у нас намечается.

Дверь в Расчетную группу была распахнута, там спорили на повышенных тонах. Вероятно, срочные координаты вводят. И что это за полундра, интересно?

Женька проскочил к себе, окончательно содрал спортивное. Запрыгнул в камуфляж. Что могло произойти? До операции в Румынии еще месяц времени по отсчету «Ноля»…

Требовалось умыться. Женька двинулся к душевой, увидел сидящих в пищеблоке начальника Отдела подполковника Александра Александровича Варшавина и Коваленко.

– Рожу умой, и сюда, – не оглядываясь, приказал Варшавин.

– …а как это могло случиться, он же в тылу был? – скованно спросил Коваленко.

– При такой работе… – Сан Саныч мерно постукивал фильтром по сигаретной пачке…

Женька пытался осмыслить. Майор Варварин пропал. Очевидно, погиб. «Разбился». Нет, как-то вообще не складывается. Женька знал Варварина лично. В 1943-м почти неделю вместе работали, и в Крыму 44-го мельком пересеклись. Профессионал. Конечно, он не первый из агентов «К», кто не вернулся в Отдел. Но «разбился»… Быть такого не может. Дезинформация? Ошибка? Вообще откуда эта шифровка взялась? Некому ее было отправить. Да и вообще чушь какая-то в ней…

– Разбор версий отложим, – сказал Варшавин, швыряя раскрошенную сигарету в мусорное ведро. – Пошли в кабинет. Аналитика сейчас подтянется, все нам растолкует…

Кабинет начальника Отдела был распахнут. Внутри стоял, заложив коротенькие руки за спину, Виктор Иванович и любовался висящим на стене, прикрученным к красивой дубовой дощечке, маузером К-96. Пистолет был, конечно, макетом, но хозяин кабинета Сан Саныч почему-то игрушкой чрезвычайно гордился. Возможно, из-за шутливой именной надписи на рукоятке.