В переполненном гостями зале было удручающе жарко. Сегодня в гости к герцогу ожидали важного «родственника» – принца-регента Георга IV, как было точно известно всему свету, панически боявшегося сквозняков. Поэтому, несмотря на огромное количество гостей, здесь было знатно натоплено! Я вообще откровенно здесь задыхалась после весенней уличной прохлады.

Поздравив хозяев, очень симпатичных старичков, герцога и герцогиню Ремингтон, мы с Артуром прошли в зал, где вежливо поздоровались с другими гостями, и встали невдалеке от входа.

Гости все прибывали и прибывали. Еще бы, приглашение на праздник к герцогу – такая честь!

– Леди Элеонор Стенхоуп, – громко доложил лакей имя одной из гостий, прибывшей вслед за нами. Я увидела, как в зал вошла настоящая красавица, заставившая меня повернуться ей вслед.

Леди склонилась перед хозяевами в реверансе, затем прошла в зал. Она была прелестна: хрупкий белокурый голубоглазый ангел! Настоящий символ красоты начала этого века.

Артур внешне держался холодно, если не сказать высокомерно. Вот и подлинный светский лев в нем проглянул. Он отошел от меня вскоре после начала приема и сейчас беседовал с седым худощавым лордом в расшитом серебром синем бархатном сюртуке и белых панталонах.

Мне ничего не осталось, как пойти поздороваться с милыми внучками Клифтона – Белл и Виолой. Младшая с неподдельной радостью кинулась мне навстречу.

– О какая ты красивая, Джулиана! Куда лучше его любовницы! Как здорово, если ты навсегда покажешь ей от ворот поворот, – прошептала Виолет, искренне радуясь нашей встрече.

У меня сбилось дыхание от подобного приветствия, но, внимательно взглянув на мисс Ви, я решила, что, судя по всему, она просто за меня переживает.

– Ви, с ума сошла! Обсуждать подобное! Да еще тут, – прикрыв рот распахнутым веером, гневно прошипела на ушко младшей сестре Белл. Но тут же сама как ни в чем не бывало, развернувшись ко мне, продолжила: – Хотя я полностью согласна с тем, что сказала моя сестренка! Леди Элеонор в старости обречена на одиночество. И поделом ей!

– Положим, одиночество ей не грозит, больно она красива, – опомнилась я и, склонившись к девушке, с горечью добавила: – Белл, но в одном вы далеки от истины. Бал как раз то место, где обсуждают все и всех. Сюда приходят не только порадоваться вместе с хозяевами и поздравить их, но и ради сплетен. Так что именно здесь постоянно говорят о связях и любовницах…

– Я бы даже сказала: не столько ради поздравления, сколько ради сплетен! – усмехнулась Белл.

– Ты права, моя дорогая. – Я спряталась от грусти за цинизмом. – Разве вымышленные страсти на театральных подмостках можно сравнить с теми, что кипят в светских салонах?

Начались танцы. В этакой духоте! Это же пытка!

Новость о появлении бывшей любовницы Артура произвела на меня двоякое впечатление. С одной стороны, то, что она есть, было давно известно от Гаррета, но с другой… Ее появление для меня, мягко говоря, неприятно… но пока я внешне никак не реагировала на шокирующее сообщение.

Девушки по обыкновению начали «заочно знакомить» меня с высокими гостями герцога, а попросту сплетничать о каждом. Бегло, словно рассказывая заученный урок, сообщали, кто и чем живет. Ценная информация для историка. Я стояла и слушала, фиксируя интересные моменты, чтобы после обдумать и, возможно, записать.

Тут манерная красавица Стенхоуп, прогуливаясь с молодой дамой в чересчур темном для ее пепельных волос бордовом платье, оказалась прямо перед нами. Не прекращая слушать мисс Белл, я в деталях разглядывала грациозную леди, которая по возрасту была чуть старше меня.

По словам всезнайки Белл, муж леди Стенхоуп вскоре после того, как они поженились, умер от какой-то внезапной болезни и оставил супруге небольшое состояние, которое она теперь успешно тратила на элегантные наряды, достойные королевских особ.

– Это возмутительно! Я расцениваю появление здесь этой презренной женщины чуть ли не как личное оскорбление, – вставила Ви. Считая меня своей подругой и искренне за меня переживая, она реагировала на бывшую любовницу Артура с юношеским максимализмом.

Н-да…

Хрустальные люстры сверкали пламенем тысяч свечей. А может, они потому так блестят… потому что в глаз что-то попало?!

Мои мысли прервал виконт Бомонт, красавец, недавно представленный мне на четверговом приеме графини де Вер. Он пригласил меня на танец, после которого, равнодушно поклонившись виконту, я вновь вернулась к Белл и Ви.

Теперь к ним присоединилась леди Агата, обсуждавшая с неизвестной мне молодой дамой с живыми цветами в волосах новомодную книгу «Вампир». Если бы не испорченное «новостью» настроение, я бы с удовольствием выслушала беседу о повести, создателем которой был признан безумный лорд Джордж Гордон Байрон.

Правда, насколько мне было известно, Байрон написал лишь отрывок истории о вампире, а дописал и закончил повесть врач поэта – Джон Полидори. Но то, что издатель приписал авторство Байрону, в одночасье сделало произведение знаменитым, и теперь его увлеченно обсуждал весь лондонский свет.