– Сначала был у вас, потом у меня.

– Вот и третий амулет. – Заколов посмотрел на пустые углубления в стене.

– Я все слышал, – перехватил его взгляд эстонец.

– Что будем делать? – задал вопрос всем присутствующим князь.

– Череп Тимура достанется сильнейшему, – сквозь зубы процедил Мартин.

Две противостоящие группы сразу ощетинились, как волки перед схваткой. Грузины выхватили ножи, эстонцы ловко облачились в противогазы, в их руках появились высокие баллончики с пульверизатором.

– Стойте! – крикнул Заколов. Он сидел на корточках с булыжником в руке, на каменном полу лежал перстень. – Любое ваше движение, и я расплющу кольцо! Тогда никому не удастся открыть тайник.

Давид Орбелиани, Мартин Кинк и Тамара Кушнир с тревогой следили за взметнувшейся над перстнем рукой Заколова. Первым пришел в себя князь.

– Что вы предлагаете? – спросил он.

– Сотрудничество.

– На каких условиях?

– Но прежде я хочу узнать, кто убил оператора Малика Касымова?

Собравшиеся напряженно молчали.

Заколов обратился к Орбелиани. В его голосе легко читались обвинительные ноты:

– Ваши люди подслушивали у Тамары под окном. Вы узнали, что утром мы собираемся посетить Касымова, и решили нас опередить!

– Я опередил вас, молодой человек, на месяц. Я дважды беседовал с уважаемым Маликом после своего увольнения. Мне незачем было приходить к нему ночью.

– Вы сказали, что две-три жертвы на пути к великой цели – это ничто!

– Я и сейчас готов это повторить! Но… я имел в виду вас.

Тихон повернулся к высокому эстонцу, пытаясь разглядеть сквозь круглые стекла противогаза хотя бы какие-нибудь эмоции.

– Господин Кинк, новая информация нужна была вам! Вы хотели лично убедиться, что все, что сказано в газете, правда! Вы хотели узнать путь к черепу, вы пытали оператора и убили его!

Эстонец снял противогаз и убрал его в сумку. Его лицо осталось столь же непроницаемым.

– А фотограф Роман Киреев? – воскликнул Заколов, бегая глазами от грузин к эстонцам. – Кто расправился с ним? Мы приехали к нему, чтобы увеличить фотографию. Но кто-то следил за нами, вошел следом и, видимо, хотел заполучить то же самое.

Все молчали. Заколов набрал воздуха, чтобы выпалить новые обвинения, но Мартин Кинк остановил его.

– Хватит лирики, – с эстонским акцентом произнес он. – Перейдем к делу. Ваши предложения.

– Какая лирика! – возмутился Заколов. – Я говорю об убийстве двух людей!

– Ерунда. Сталин уничтожил миллионы ради своей цели.

– Цель оправдывает средства, – поддержал Орбелиани.

– В этих убийствах обвиняют Тамару и меня.

– Так вы боитесь попасть в руки правосудия? – растягивая слова, ухмыльнулся эстонец. – В создавшихся условиях это для вас недостижимая мечта.

– Если правосудие будет судить по закону, вам ничего не грозит, – рассмеялся Давид Вахтангович.

Заколов почувствовал, что грузины и эстонцы незримо сплотились во временный союз против них. Обе группы сделали пробный шаг к нему.

– Еще одно движение, и я разобью перстень! – грозно предупредил Заколов, понимая, что в борьбе с шестерыми противниками у него и друзей нет шансов.

– Что вы предлагаете? – раздраженно спросил Кинк. – Только не надо больше ваших нудных вопросов.

Тихон колебался несколько секунд и решил предложить вынужденное сотрудничество. Временные интересы могут объединить самых разных людей.

– Нас всех интересует тайник. Чтобы вскрыть его, нужны три предмета. Предлагаю выделить по одному представителю с каждой стороны. Они подойдут к замку и одновременно вставят амулеты. Остальные будут ждать у дальней стены.

Давид Орбелиани нахмурился, поразмыслил, извлек из портмоне монету-головоломку и кивнул Гиви:

– Иди.

Мартин Кинк, убедившись в положительном решении князя, достал пурпурный бархатный мешочек, растянул стягивающую веревку, и на его ладонь выкатился отполированный череп из саркофага Тимура. Он бережно передал амулет своему помощнику-радиоинженеру.

Тихон, Гиви и эстонец, с опаской поглядывая друг на друга, собрались около круглого камня с тремя кольцами. Оставшиеся в напряженном ожидании выстроились вдоль стены с бойницами.

– Каждый видит свое углубление? – спросил Заколов. Грузин и эстонец кивнули. – На счет три вставляем амулеты. – Он начал считать: – Раз. Два…

Три руки осторожно поднесли маленькие предметы к таинственным углублениям в центре колец.

– Три! – скомандовал Тихон.

Он вставил перстень, эстонец – череп, грузин – монету. Пальцы трех рук одновременно надавили на них, амулеты полностью скрылись в каменных пазах. Мартин Кинк вытянул шею, Орбелиани прищурился, все притихли и ждали.