Полчаса спустя Малдер в квартире Одиноких стрелков тряс флакончиком с деонизированной водой над столом.

— Он сказал, это должно быть где-то здесь.

На подставленное стеклянное блюдце с каплями воды выпал маленький кусочек металла.

— Черт меня подери!.. — вырвалось у Фрохики.

— Вот для чего деонизированная вода. Я не догадался, что надо искать микросхему… — задумчиво сказал Байерс.

— Она вылечивает рак. — торжествующе резюмировал Лэнгли.

— Возможно… Как раз тот, что у Скалли. — произнес задумчиво Малдер. Он все еще не мог поверить, что нашел. Нашел то, что так отчаянно искал.

— В смысле?

— Вскоре после похищения она обнаружила металлический чип, — Малдер потрогал пальцем себя за шею — имплантированный подкожно в область шеи. Его удалили, и у Скалли начал развиваться рак.

— Фантастика…

— Черт его подери!..

— Выбирай выражения, Фрохики, и найди мне пинцет…

— Мистер Кричгау, спасибо что согласились участвовать в нашем расследовании. Мы надеемся получить от Вас информацию, которая позволит нам предъявить официальные обвинения в убийстве вашего сотрудника, Скота Остэльхофа.

Блевинс собрал комиссию в специальном зале для совещаний.

— Мистер Кричгау, мы знаем что до убийства Вы имели контакты с агентами Малдером и Скалли.

— Да, это так.

— И вы выдали им некоторую засекреченную информацию? Что Вами руководило?

«Как и всегда…» — думал Кричгау. «Пока эти грязные игры не касаются тебя лично, можно много терпеть, лишь бы платили деньги, которые можно тратить на свою семью. Да и в конце концов, ты офицер, у тебя есть приказ, и присяга… Но вот вдруг оказывается, что твой родной сын стал подопытным кроликом, а ты — один из тех, кто занес над ним скальпель…»

— Мне стало известно о заговоре правительства против американского народа.

Сидящее за столом ФБР-овское начальство переглянулось.

— Прежде чем мы перейдем к обсуждению этой важной темы, позвольте задать Вам более конкретный вопрос. Вы знаете, кто убил Скота Остэльхофа?

— Нет, не знаю.

— И Вам не известно о причастности к убийству агентов Малдера и Скалли?

— Нет, — голос Кричгау немного задрожал, но военная дисциплина взяла верх. — В этой связи я могу упомянуть о другой смерти. Сегодня рано утром скончался мой сын…

На несколько секунд все замолчали.

— Мистер Кричгау, Вы — сотрудник Министерства обороны, не так ли?

— Формально. Но часть вознаграждения я получаю из другого источника. От частной фирмы под эгидой Конгресса, она называется «Рауш».

— «Рауш»… — подал голос Скиннер. — Что это значит?

— Не знаю, сэр.

«Raush» — записал в своем блокноте Скиннер. Он выглядел более чем озадаченным и обеспокоенным. Чем там сейчас Малдер занимается?

— Это безрассудство. Безумие. — Билл Скалли развел руками, ища поддержки у доктора, стоящего рядом.

Малдера это возмутило.

— В чем безумие? В том, что это средство может спасти жизнь Вашей сестры?

— Вы не врач! Вы даже не имеете права предлагать эту научную фантастику!

— Это не фантастика.

Скалли в это время вертела в руках флакончик с металлическим чипом, сидя на своей больничной кровати.

— Врачи никогда о таком не слышали!

— Билл… — попыталась утихомирить разошедшегося сына мисс Скалли.

— Вы слышали? — обратился тот к доктору.

— Честно говоря, нет.

— Да, мнения, кажется, разделились… — уже самой себе сказала Маргарет Скалли.

— Думаю, потому что у всех присутствующих сердце не на месте. Простите, но это мне решать. — подала с кровати голос Скалли, о которой, казалось, все на миг забыли.

— Дана…

— Знаю, Билл, ты желаешь мне только добра. Но ты всего не знаешь.

— Тебе не кажется, что лучше последовать совету врача?

— Да, кажется.

— Разве это препятствует традиционному лечению? — тихо спросил у врача Малдер.

— Боюсь, что для этой формы рака существует только нетрадиционное лечение…

В воцарившейся после этих слов тишине послышался тихий, но уверенный голос Скалли.

— Тогда я попробую.

Малдер сидел в коридоре, когда к нему подошел Билл Скалли.

— Вы всерьез верите в эти бредни?

— Да, верю.

— Дана вечно стоит за Вас горой, по-моему, она просто не хочет Вас огорчать.

Малдер устало поднял глаза на стоящего рядом мужчину.

— Если это сработает, мне наплевать, что вы думаете о том, что она думает.