– Лина, ты удивительная женщина. Я немало слышал о тебе, и, по всей видимости, многое из этого правда. Пошли, у меня для тебя есть подарок.

– Подарок?

– Да, пошли, пошли, - требовательно потянул он девушку за локоть.

Она молча шла за этим странным мужчиной и никак не могла понять его мотивов. Он производил впечатление неплохого человека. Даже больше того, он ей понравился. Хотя они толком не разговаривали, да и то, что он успел сказать, должно было разозлить, но этот фракиец был крайне позитивным и открытым человеком.

Они дошли до гостевого крыла, миновали мимо комнаты Лисимаха и Кастора.

– Заходи, - открыл он дверь следующей комнаты.

– Ты давно приехал?

– Недавно...
– туманно ответил он и пошёл к большому сундуку, стоявшему у кровати.
– Я долго сомневался, не верил ходившим слухам... драться ножами так странно... это тебе, - протянул он девушке очень короткий меч.

Лина, немного сконфузившись, взяла в руку невероятно красивый клинок. Он был как будто серебряным и светился изнутри. Нет, он не был украшен никому ненужными камнями, но вот металл, из чего изготовлено оружие, странного белого цвета, а рукоять, словно сплетена из удивительных узоров, спускающихся к самому клинку и растворяющимися в нём.

Евпатор сам себе улыбнулся, меч Лине понравился, что было не удивительным, это один из его лучших клинков.

Лина взяла короткий меч в руку, и он лёг в неё как влитой, хотя и был великоват для неё.

– Ого...
– только и смогла сказать она, разглядывая сие произведение искусства. Назвать это оружием язык не поворачивался.
– Он был в бою?
– спросила Лина, увидев зазубрены на клинке.

– Конечно, - кивнул Евпатор.
– Я бы не предложил этот меч тебе, не проверив его в деле. Это же в первую очередь оружие. Тебе нравится?
– задал он риторический вопрос.

– Да, - кивнула Лина, гладя замысловатый узор. Холодный металл ласкал кожу пальцев, а удивительный узор завораживал.
– Почему ты решил подарить его мне?

Лина подняла глаза и посмотрела на Евпатора. Он не был похож на человека, думающего, что таким образом можно подкупить её или Максимилиана. Она видела, как он искренне радовался, что ей понравился его подарок и по-доброму улыбался.

– Ты спасала моего брата, а он никогда не скажет тебе спасибо за это.

– Ты ошибаешься, - улыбнулась Лина.
– Лисимах действительно сначала довольно грубо разговаривал со мной, но он извинился и поблагодарил за своё спасение.

– Да?
– недоверчиво спросил Евпатор, смотря в искренние голубые глаза девушки. Что-то ему не особенно в это верилось.

– Я надеюсь, теперь ты не заберёшь свой подарок обратно?
– спросила Лина, а Евпатор нахмурился, не понимая, что она имеет в виду. А когда до него дошёл смысл сказанного он открыл рот от возмущения.

– Лина, как тебе в голову это могло прийти?
– возмутился он и негодующе покачал головой.

– Ну мало ли...
– заулыбалась она.
– Вдруг ты передумаешь, и мне тогда придётся защищаться, чтобы оставить этот клинок при себе.
– Сказала она и взмахнула мечом, рассекая воздух.

– Ты ненормальная женщина, - засмеялся Евпатор.

– Кстати, а почему ты не на военном совете вместе со всеми?

– Они пока не знают, что я приехал. Сейчас пойду, поздороваюсь, - улыбнулся он, смотря на удивлённое лицо девушки.

Интересно, что Максимилиан в ней нашёл? Лина была, конечно, милой, но ничего особенного в её внешности не было, разве что эти золотистые волосы... Дерзкая и своенравная, с ней наверняка очень тяжело управляться, а полководцу с его характером и подавно.

– Иди, а я схожу к Алкмене, она наверно ждёт меня, - произнесла Лина, прерывая мысли фракийца, и пошла к двери.
– Спасибо, за подарок, - обернулась она. На что Евпатор только кивнул.

Фракиец вышел следом за девушкой и направился на военный совет.

– Лина, наконец-то ты пришла!
– воскликнула Алкмена, как только девушка появилась в дверях детской.

– Прости, дорогая, Евпатор приехал, - сказала она, садясь рядом с играющими детьми.

– Лина, я... я хотела поговорить с тобой, - нерешительно произнесла принцесса, - мне кажется, что я беременна, - сказала она и Лина открыла рот от изумления.

– Это же здорово, - улыбнулась она, не понимая такого мрачного тона.