– Вернемся в дом? – предложил индус.

– Да, пойдемте.

Охрана Метхума незаметной тенью двинулась следом.

Переступив порог дома, Рэм сразу почувствовал, что что-то не так. И дело даже не в том, как испуганно посмотрели на него дожидавшиеся телохранители. В самой атмосфере накопилось слишком много электричества. Воздух пах неприятностями.

Из дальней комнаты длинного коридора доносились приглушенные женские стоны.

– Си-и-има, – негромко позвал жену хозяин дома.

Рэм подозрительно глянул на своих людей.

– Где Фил?

Ему не ответили. Верные телохранители переглянулись и, не сговариваясь, стеснительно опустили глаза.

– Сима! – чувствуя неладное, громче позвал Метхум. Он не спеша двинулся в сторону подозрительных звуков.

– Еще! Еще! Еще! – вдруг раздался громкий, полный неистовой страсти, женский крик. – Ну! Ну! Ну!..

Индус замер с выражением ужаса на лице.

– Сима?

Рэм вытер пот со своего лба и почувствовал, как вздуваются жилы на шее.

– А давайте вернемся в сад, – пытаясь разрулить ситуацию, предложил он хозяину дома. – Я, кажется, видел у вас там мандарины. Интересно, они с косточками или без?

– Ух! Ух! Ух! Еще! Не останавливайся! Быстрее! Быстрее!.. – видимо, боясь куда-то опоздать, все громче кричала женщина.

Круглыми, напоминающими бильярдные шары глазами, Метхум уставился на Рэма.

– Что здесь происходит?!

Покусывая нижнюю губу, гость развел руками.

– М-м-м… Понимаете, кролики, они… Сейчас я расскажу. Вы будете смеяться…

Но индусу было не до смеха. Разрушительным смерчем, сметая на пол фарфоровые вазы и золотистые, украшенные перьями шлемы римских воинов, он понесся по коридору.

Долгое оглушительное «А-а-а!!!» обманутого мужа сотрясло весь дом.

– Они… Они… Они… – тыча в комнату пальцем, задыхаясь, повторял Метхум.

Мимо него в комнату вбежали охранники. Индус не решился последовать за ними.

– Что вы шебе пожволяете?! – раздался негодующий крик Фила.

– Оставьте его! – взвыла женщина.

– Что у ваш жа манеры! – возмущался носатый. – Уберите руки!

– Метхум, не мешай мне! Я люблю его! Отпусти меня с ним! Умоляю, отпусти! Нет! Нет! Нет!.. – истерично закричала женщина.

Обманутый муж шагнул в сторону. Один из охранников, перекинув через плечо обнаженную жену хозяина, прошел по коридору, свернул на лестницу и понес на второй этаж. Женщина, царапаясь и кусаясь, пыталась вырваться, но мужчина держал крепко.

Двое других охранников вынесли из комнаты извивающегося, как угорь, Фила. Он тоже был голый. На худой бледной спине кровоточили алые царапины. Память о нескольких минутах страсти.

– Отпушти меня! Оштавь меня в покое, животное! – требовал носатый. – Я на кушки ражнешу ваш оштров! Я ваш друг друга жрать жаштавлю. Не прощу! Не прощу!

Разгневанного Фила поднесли к Рэму и бросили ему под ноги. Носатый еще возмущался, но подняв глаза вверх и увидев лицо босса, резко замолчал.

Метхум, кажется, успокоился, во всяком случае, ни жесты, ни мимика не выдавали его эмоций. Он подошел к Рэму и тихо произнес:

– Ты сказал, что ты друг. Я был гостеприимен. Я пустил тебя в свой дом. В свой дом!! – меняясь в лице, крикнул он и с силой ударил гостя ладонью по щеке.

Личные телохранители Рэма, выхватывая на ходу пистолеты, кинулись к шефу, не зная, что за зеркалами притаились снайперы, все время державшие их на прицеле. Раздалось два выстрела, и два тела с тупым звуком упали на пол. Под простреленными навылет головами растеклись лужицы крови. Рэм, натянуто улыбаясь, примирительно поднял руки.

– Друг мой, стоит ли раздувать скандал из-за пустяка?

Метхум плюнул ему в лицо.

– Моя жена – пустяк?! Ты меня опозорил! Ты опозорил мой род! Думаешь, я испугаюсь тебя?! Мне плевать, скольких ты убил! Пусть другие трясутся от страха, а мне все равно! Я готов к любой войне! К любой войне!

Рэм вытер кулаком щеку и все так же, держа на виду руки, миролюбиво произнес:

– Война слишком дорогое удовольствие. Я человек современный, а сейчас принято договариваться. – Он присел на корточки, поднял и отпустил руку одного из своих телохранителей. Конечность, звякнув ногтями пальцев, стукнулась о пол. Рэм поморщился. – Какая все-таки нездоровая у вас здесь атмосфера. Что-то голова у меня разболелась. Еще и эти магнитные бури на солнце. Пойду я.

– Убирайся! – прокричал индус. – Твоя смерть меня не обрадует. Ты будешь страдать, как сейчас страдаю я. Завтра твоего племянника сожрут на арене львы. Я пришлю тебе запись, а если что-то останется…