В комнате стояла звенящая тишина. Из-за задернутых штор было непонятно, светит ли на улице солнце или давно уж наступил вечер. Уильям, сгорбившись, сидел, глядя на умирающего сына.

— Прости, если сможешь, — прошептал он, — поверь, я люблю тебя и никогда не переставал любить. Но совершенные нами в жизни ошибки уже не исправить. Нам не вернуть упущенное время. Но я обещаю, Гамлет, я увековечу твое имя. Я не дам себе забыть о том, что совершил. И ты всегда будешь жить в моем сердце…

Похоронив сына, Уильям еще некоторое время оставался в Стрэтфорде. Он начал писать новую пьесу, редко выходил из дома, общаясь только с женой и дочерьми. Из Лондона ему пришло письмо от Элизабет. Она выражала надежду, что его сын поправится, и писала, как сильно скучает без Уильяма. Он ответил кратко, написав лишь о том, что сын умер и что не знает, когда вернется.

Мир будто перевернулся. То, что казалось важным когда-то, перестало иметь значение. Ушли в прошлое званые обеды и ужины, стихли аплодисменты, начал стираться в памяти образ Элизабет. Уильям сидел в своей комнате на втором этаже, даже не ощущая, что прошло несколько лет с того момента, как он на раздолбанной телеге бежал из Стрэтфорда. Спокойная, размеренная жизнь дома не раздражала. Он играл с дочерьми, сидел вечерами с Анной на кухне, не произнося порой ни слова. Мир застыл, превратившись в одну большую декорацию на сцене.

— Уильям, что ты собираешься делать дальше? — спросила его как-то жена. — Наверное, тебе следует вернуться в Лондон.

— Зачем? — Он устало провел ладонью по лицу. — Я останусь с вами. Я и так потерял слишком многое.

— Но ты здесь несчастлив, — возразила Анна, — я вижу, что такая жизнь не для тебя. Ты талантливый актер, известный драматург. Тебя ждут друзья. Поезжай. Я всегда буду тебе благодарна за то, что ты провел эти тяжелые месяцы вместе с нами. Самое страшное позади. Гамлета не вернешь. Поезжай.

— Ты и в самом деле так думаешь? — Уильям с удивлением посмотрел на жену. — Я бы хотел остаться здесь, потому что больше не хочу терять годы общения с тобой и детьми.

— Но ты можешь приезжать к нам чаще. Ничего не мешает тебе общаться с дочерьми. И со мной, — добавила Анна, помолчав немного, — но долго в Стрэтфорде ты не выдержишь. Я вижу, что тебя тяготит вынужденное пребывание здесь.

— Это неправда. Я искренне сожалею о том, что не виделся с сыном все эти годы. Мне тяжело осознавать, что мог бы общаться с ним больше, — Уильям не очень активно пытался спорить с Анной, но в глубине души был рад, что она готова отпустить его назад.

— Уильям, если ты на самом деле хочешь остаться, то я буду рада. Ты знаешь. Но я вижу, что ты хочешь вернуться в Лондон. Здесь ты, как в тюрьме, лишь отбываешь наказание, которое несешь за смерть сына. Но ты не виноват. Так распорядилась судьба. Не надо себя винить.

В Лондон Уильям вернулся в начале осени. В театре его ждали и, как всегда, радостно приняли обратно. Друзья понимали, как тяжела потеря, которую перенес Уильям, и постарались, как могли, его поддержать.

— Лучшее лекарство — работа, — сказал ему Джеймс, — ты пишешь что-нибудь?

— Да, — Уильям кивнул, — у меня почти готова новая драма. Скоро смогу тебе ее показать.

— Давай. Мы сразу ее поставим. Публика по-прежнему требует от нас новых спектаклей. Между прочим, приходила пару раз твоя возлюбленная.

— Элизабет? — Уильям вдруг понял, как по ней соскучился.

— Да, она. Спрашивала, когда ты возвращаешься. Я ответил, что не знаю. Ты и в самом деле вернулся неожиданно. Мы уж даже решили, что ты остался в Стрэтфорде насовсем.

— Так я и хотел сделать, — сознался Уильям, — как ни странно, Анна убедила меня уехать. И сейчас я вижу, что она была права. Я соскучился по работе.

— У тебя мудрая жена. Ты не должен зарывать свой талант в землю.

Казалось бы, все потекло, как и прежде. Но Уильям был уверен: как прежде, больше не будет. В его памяти навсегда останется его умирающий мальчик, для которого он ничего не смог сделать. Семья неожиданно стала для него важной частью жизни. И ничто не сможет теперь это изменить.