— Не говори так, — Элизабет коснулась его руки кончиками тонких пальцев, затянутых в перчатку, — у тебя все впереди. Ты напишешь новые пьесы, которые будут иметь успех, будешь играть в театре, навещать семью, наблюдать, как взрослеют твои дочери.

— Все лучшее позади, — Уильям покачал головой.

Девочка поерзала на своем сиденье.

— Мне скучно, мама, — произнесла она, дергая Элизабет за рукав платья.

— Мы скоро поедем.

Уильям понимал, что ему следует попрощаться и выйти из кареты. Но он не мог этого сделать. Он смотрел на Элизабет, вдыхал аромат ее духов и вслушивался в каждую интонацию ее голоса.

— Мы увидимся еще раз? — спросил он с надеждой.

— Не уверена. Мне и раньше было сложно с тобой встречаться, а теперь тем более. Если смогу, то пришлю тебе записку. Нам надо ехать. Извини.

На улице Уильям долго смотрел им вслед. Карета пробиралась через толпу на мосту, и это давало ему возможность не терять их из виду. На другой стороне Темзы она ехала какое-то время по узким улицам, и Уильям следовал за ней. Но постепенно расстояние стало увеличиваться, более широкие улицы позволяли ехать по ним быстрее, и вскоре карета скрылась из глаз, потерявшись где-то вдали.

Вернувшись домой, Уильям весь оставшийся день вспоминал Элизабет, представляя себе снова и снова каждый ее жест, каждый взгляд, каждое слово. Он пытался определить, похожа ли на него девочка, и менял свое мнение ежеминутно. То ему казалось, что она вылитая копия графа, то, наоборот, он видел в ней лишь свои черты и вдобавок вспоминал, как выглядели его дочки в три года, убеждая себя в том, что они похожи.

Так Уильям и жил несколько последующих дней, витая в облаках, предаваясь мечтаниям о будущих встречах с Элизабет. А то и, наоборот, страдая, впадая в пессимизм, убеждая себя в том, что уж на сей раз они точно больше не увидятся.

— Ты хоть замечаешь, что происходит в театре? — спросил его Джеймс однажды после спектакля. — Что происходит в Лондоне?

Уильям встрепенулся:

— Что-то случилось? Нет, я был занят своими делами.

— Я заметил, — улыбнулся Джеймс, но тут же стал опять серьезным, — в театр приходили люди Эссекса и просили поставить в честь графа спектакль.

— Что в этом плохого? Поставим.

— В пьесе нужно говорить о возможной победе Эссекса в Ирландии, — уточнил Бербридж.

— Хорошо. Пусть будет так. Не пойму, что тебя тревожит? У меня есть новая пьеса — в ней Генрих Пятый возвращается в Англию после победы над французами.

— Ты хоть понимаешь, о чем я?

— Нет, — ответил Уильям ехидно, — не понимаю.

— Мы находимся меж двух огней. Королева не очень обрадуется, если ей донесут, что мы превозносим Эссекса. Театры грозят совсем закрыть, актеров распустить.

— Это лишь слухи.

— Слухи не рождаются на пустом месте. Нам придется и графу предречь победу, и королеву не обидеть. Она ревнива к чужому успеху.

— Почитай пьесу. Я могу дописать реплики, которые будут указывать на то, что граф — не король и что его ждут почести, которые все же не сродни королевским.

Вечером Уильяму пришлось ненадолго забыть о своих сердечных муках и немного переделать недавно написанную пьесу.

Джеймс был доволен — получилось неплохо.

— Уильям, новая пьеса, как обычно, хороша, — похвалил он автора, — но настроение твое мне не нравится. Ты по-прежнему страдаешь по своей возлюбленной? Пора уж было бы ее позабыть и завести себе новую даму сердца.

— Нет, Джеймс, не получится. Я никогда не смогу забыть Элизабет. Такие чувства нельзя повторить. Ни одна женщина не будет ее достойна.

— Вот увидишь, ничто не длится вечно. Просто постарайся меньше о ней думать.

— Спасибо за совет, мой друг, — Уильям кивнул, — обещаю стараться думать меньше. Но от этого жизнь не станет веселее.

— Пошли в таверну. Лучший способ отвлечься — это выпить несколько кружек крепкого пива. Заодно поговорим о делах в театре. Ты же такой же пайщик, как и я. Тебя должны интересовать деньги, которые мы выручаем за спектакли.

Разговоры о выручке всегда открывали Уильяму в самом себе какие-то неизведанные стороны его характера. Он с удовольствием подсчитывал прибыль и размышлял, куда мог бы ее вложить. Отец предлагал ему купить землю в Стрэтфорде, и Уильям подумывал о том, что неплохо было бы так и сделать. В таверне он рассказал Джеймсу о своих планах.

— Так и сделай, — посоветовал друг, — поезжай домой, посмотри, что да как. И покупай. Мы тут справимся без тебя. Пьеса готова, а писать новую необязательно в Лондоне.