Сначала я не понимала, где они всё время пропадают, ведь в клане было целых восемь человек. Но Зак мне доходчиво объяснил, что Калифорния это штат, а не город, и во Фриско постоянно находятся разве что Таул и сам Зак, а некие Жин и Ричард, которых я видела лишь мельком, приезжают только на общие собрания.

– Алиса, тебя Айк искал, уже все телефоны оборвал, - начал говорить Хас, как ни в чём небывало едва я показалась в дверях.

– Знаю. Но мне было некогда ему перезвонить, - ответила я, садясь рядом с Таулом. Дворецкий сегодня расстарался на славу, решив отпраздновать пробуждение Главы клана пиром на весь мир.

– Алиса…

– Не Ались мне тут, надоели. Хас, я сама разберусь.

– С чем?
– раздался громкий голос Курта. Он стоял в дверях, заняв собой весь проём и скрестив свои огромные руки на груди, производя весьма грозное впечатление. Быстро он привёл себя в порядок, однако, и казалось, ничто не говорило о его недавней потасовке. А я то думала, что он захочет пообщаться со старым другом подольше, но по довольной улыбке Саху, садящегося за стол, было понятно, что он отнюдь не обижен.

– Ни чем, - отвернулась я.

– Бездна, Алиса, - застонал он.
– Проблем и без того хватает, чтобы ещё с твоими капризами разбираться.

Я открыла рот от такой наглости. Не успел проснуться, а я ему уже надоела.

Решив проигнорировать этот хамский выпад, я отвернулась и положила себе в тарелку салат.

– Что за дела у вас с Айком?
– не унимался Курт, проходя на своё место во главе стола.

– Он ведёт мою беременность, - беззаботно ответила я, выбирая из салата курицу, от вида которой меня почему-то мутило, и перекладывая её на тарелку Денди. Все кроме Курта на это действо смотрели спокойно, зная, что я в последнее время привередливая.

– И что?
– спросил он, отрывая изумлённый взгляд от моей тарелки, и принял грозный вид.

– И ничего.

– Алиса, ты не рассказала ему что ли?
– возмутился Хас, а я обречённо вздохнула. Это закончится когда-нибудь?

– Что?
– выкрикнул Курт, и я уж было открыла рот, чтобы ответить, но Зак меня опередил.

– Алиса, сними пиджак.

– Да ну вас!
– возмутилась я.
– Мне уже поужинать нельзя спокойно? На работе все достают, дома, да от вас нигде нет покоя! Я свободный человек и имею право на личное пространство!

Но Курта не вдохновила моя возмущённая речь, он вскочил со своего места и грубо стащил с меня пиджак. Я чертыхнулась про себя. Надо было блузку с длинным рукавом надеть.

– Алиса!
– заорал он, увидев мои синяки.
– Кто это сделал?

– Вот это ты!
– ответила я, оголяя плечо и демонстрируя большой свежий кровоподтёк, в котором было не сложно узнать пальцы Курта. Зак тихо зарычал.

– Какого чёрта! Мы над твоей дамой трясёмся, оберегаем, а ты в первый же день… - начал говорить он, но замолчал, увидев взгляд Курта. А тот, кажется, был готов разрыдаться. Но плакать разумеется он и не думал, не пристало грозным мужчинам сырость при друзьях разводить, а переводил ошарашенный взгляд с моего плеча на свою руку и обратно, словно его конечность могла дать объяснение: как это она такая нехорошая сотворила со мной.

– Я же не сильно, детка… - прошептал он.
– Как так получилось?

– Ты не виноват, - ответила я, не зная, что ещё можно сказать в этой ситуации. Одним синяком больше, одним меньше… Благо, что они не сильно болезненные.

– Но как? А это откуда?
– поднял он мою руку.

– Так ты не знаешь причины?
– уточнил Хас, хотя это было без надобности. Ответ написан на лице Курта. Он покачал головой и поднял взгляд на Саху, который смотрел на меня ошарашенными глазами и наверняка злился, что я утаило это от него. Но если от Смотрителей я худо-бедно отбивалась, то с Саху всё несколько сложнее. Он скривил губы и тоже покачал головой.

– То есть в вашем мире беременность проходит так же как и здесь?
– спросил Зак.

– Не знаю, - тихо ответил Курт.
– Я не видел ни одной беременной.

– То есть как? Сколько ты там прожил?

– Сто восемьдесят лет.

– Сколько?
– воскликнул Таул.
– И ни разу не видел?

– У нас беременность - великое чудо, - тихо произнёс Саху.
– Чудо, которое происходит настолько редко, что многие проживают вечность, но так и не могут познать радость материнства или отцовства.

Образовалась мёртвая тишина, а Курт продолжал держать мою руку, словно та фарфоровая, и смотреть на мои синяки, но вдруг резко схватил телефон со стола и набрал чей-то номер.

– Айк!
– гаркнул он через секунду.
– Что с Алисой?

Замолчал на секунду, слушая ответ, а аппарат в его руке заскрипел, не выдержав грубого отношения.

– Если бы я знал, то не спрашивал, - зарычал Курт как тигр.
– Ты сегодня ей звонил, зачем? Бездна! Говори!!

Курт поднял на меня бешеные глаза и протянул телефон.