Стив задумчиво покивал, а затем достал из внутреннего кармана сложенную бумажку и протянул мне. Не понимая, что он хочет от меня, я взяла её, развернула и увидела копию своей рабочей американской визы с фотографией. И то, что это была именно я, сомнений не возникало. А внизу… копия электронного билета на имя Алисы Мининой Москва-Нью-Йорк, дата - десятое апреля.

– Вы хороший полицейский, сержант Дерос, - тихо сказала я.

– Да, - кивнул тот и посмотрел на меня, прося прокомментировать эти документы.

– Стив… врать я не буду, а сказать правду не могу, но смею вас заверить, что не представляю угрозу для общества и при первой же возможности вернусь домой. В Россию.

879 лет назад. Марох. Поздний вечер, пятый день зимнего месяца.

В белой накидке из меха риллу, убитого меньше месяца назад, не смотря на стражу, стоящую у входа и запертые двери, уверенной походкой в тронный зал зашёл молодой наследник. Гордо подняв голову, он быстро прошёл вперёд и, бросив мимолётный взгляд на сестру, сидевшую у подножья трона, встал перед великим правителем царства Аххарр.

Халлина, медленно поднялась на ноги и положила руку на плечо отцу. Она знала, что молодой Дарнкухт пришёл ругаться, как впрочем, и всегда, но отец сегодня неважно себя чувствовал, и она опасалась за его здоровье.

– Что привело тебя, сын?
– немного хрипловато спросил Ках, и каждое его слово буквально сочилось силой. Она пропитала саму сущность этого великого мароха, правящего своим царством не одно тысячелетие. Он, как и любой чистокровный житель этого мира был крупным мужчиной, с грубыми чертами лица и массивными руками, больше подходящему рабочему в поле, нежели сильнейшему магу в истории, а чисто белые глаза, источали многовековую мудрость.

– Ты сам знаешь зачем я пришёл!
– гневно выкрикнул молодой марох, и брезгливо скривился когда увидел, как сестра погладила отца по плечу.

Легко ей оставаться в стороне! Она родилась с даром, который развивается без участия отца, и с каждым днём становится всё сильнее, ярче. Любимая дочь, Халлина… послушная, правильная. Высокая статная красавица, с белоснежными волосами, похожими на ветер, что дует с Силлу. Смотреть противно!

– Ты забрал у меня рабов, - прошипел сквозь зубы Дарнкухт, видя, что отец не собирается отвечать.

– Ты слишком жесток с ними.

– Это рабы!

– Тот, которого ты выпотрошил сегодня утром, был достойным марохом, служившим мне не одну сотню лет…

– Мне плевать!
– выкрикнул Дарнкухт, перебивая отца, даже позволив закончить фразу.
– Это всего лишь скот, их можно убивать сотнями и моё царство от этого не обеднеет!

Халлина нервно вздохнула, чувствуя, как под её ладонью дёрнулось плечо отца, а в руке его зародился сгусток чистой энергии, способной снести их обитель и добрую половину скалы, где была она высечена.

– Ты забываешься, сын, - очень тихо произнёс Ках - великий правитель.

Дарнкухт гордо вскинул подбородок и нагло ухмыльнулся.

– Убьёшь меня? Своего единственного наследника?

– Дарнкухт, пожалуйста… - начала говорить Халлина, но в тот же миг охнула и сделала шаг назад, почувствовав ментальный удар брата. Несильный, всего лишь пощечина, но обидный. Она не могла применять свой дар. В отличие от мужчин, её магия шла от сердца мира. Сам Марох давал ей силу, и всё содеянное ей, откладывало отпечаток на его сущности. Да и дар её развивался слишком быстро, не позволяя управлять им без последствий… вот и приходилось ей ткать картины жизни на полотне и лишь лёгкими касаниями менять его… учиться.

– Не смей поднимать руку на сестру!
– закричал Ках и одной лишь мыслью откинул сына к двери, блокируя его энергетические каналы.
– Ты наказан! Год без магии!

Дарнкухт закричал, словно раненный зверь, и вылетел из зала, по пути убивая стражника.

– Дочь, он не ранил тебя?

– Нет, всё хорошо, - едва не плача ответила Халлина и прислонилась к ногам отца.
– Что нам делать? Он становится неуправляем… слишком много злости, ненависти… откуда она? Какова причина?

– Я не знаю, но с каждым годом его требование передать ему силу, становятся более настойчивыми.

– Этого нельзя делать, - испуганно прошептала она.
– Отец не поддавайся.

– Халлина, ты и сама видишь, мне недолго ещё осталось. А после моей смерти, Дарнкухт получит всё.

– Я… я люблю его как брата, но то, что я вижу, пугает меня. Он становится чудовищем.

– Это моя ошибка, не спорь дочь, - хрипловато произнёс Ках.
– Я показал ему власть, но не подпустил его к правлению, показал силу, но не научил ей пользоваться… всего пять лет и ему исполнится сто и он сделает ещё один шаг к своему могуществу. Но Халлина, он же до сих пор считает, что его дар зависит только от меня, и только я решаю, быть ему или нет. И в этом моя вина.