Массаракш! Можно подумать, я оправдываюсь. Ни–ичуть! Констатирую.

Пока вел этот внутренний диалог, чуть не прозевал самое интересное. Мириамы встают, топают ко мне и лезут на спину.

– Полетели.

– Куда?

– Вперед.

– Зачем?

– Не хочу на глазах у всех.

Понятно. Войти в чужую душу – процесс интимный. Если это настолько серьезно, то о последней гипотезе можно забыть. Блюз – не третья Мириам. Но они друг друга знают.

Садимся на берегу. На обширном песчаном пляже. Мириамы осматриваются и остаются довольны. Садятся на песок, лица обеих каменеют. Над чем–то работают.

– Есть проблемы? – осторожно спрашиваю я.

– Нужно разработать по возможности адекватную видеопарадигму для тебя – объясняет Мириван.

Кажется, скоро я буду допущен в девичью келью. Пока делать нечего, любуюсь девушками. Все–таки они разные. Мириван более решительная, резкая, озлобленная. Мириту мягче. Видимо, виноваты ранние воспоминания. Мириван получила от Греба удар самурайским мечом, а сестренка провела с ним довольно много времени и увидела его человеческое лицо. Если таковое у него есть. Что интересно – по одной они милые, робкие скромные девушки. Но вдвоем – кипящий котел с неприятностями. Боже, что будет, когда третью встретят..! Сами себя подзадоривают, или друг перед другом выпендриваются. Не пойму. Хотя, Лобасти жаловалась Коре, у нее с детьми то же самое. Как там у Мрака дела..?

– Отец, все готово. Пусти меня в свои очки.

Открываю каналы связи, которые из–за Шутника последнее время держал на замке. Тут же над главным меню загорается красная полоска индикатора виртуальной реальности – мое последнее изобретение. Индикатор говорит о том, что то, что я вижу, не соответствует тому, что передо мной. А вижу я стальные ворота гермошлюза, одиноко стоящие на пляже.

– Идем, – произносит Мириту и первая проходит в них. Иду за ней. Прохожу первый шлюз, второй, третий.

– Это что такое?

– Шлюзы и фильтры на информационных каналах.

– Понятно. Это в них Шутник засветился?

– Да, – улыбается Мириту, – в первом же.

Перешагиваю через комингс последнего шлюза и попадаю в шар. Удивленно оглядываюсь. Чувствую под лапами песок пляжа, но глаза говорят, что вишу в воздухе. Рядом прямо по воздуху расхаживает Мириту. Стенки шара составлены из множества золотистых шестиугольников. Не меньше шестой части занимает овальный иллюминатор. А за ним – моя удивленная физиономия. Мириту поворачивает голову, и за иллюминатором плывет панорама океанского берега. Понятно. Это как бы вид изнутри черепной коробки. Изучаю шестиугольники. Быстро нахожу часы–календарь, термометр, много–много датчиков, описывающих состояние механизмов и организма Мириту. На дальней от иллюминатора полусфере – индикаторы загрузки процессоров, памяти, каналов и прочего электронного хозяйства. Все это дышит, меняется, живет. Но где–то я такое уже видел.

Мириту делает жест рукой, и один из шестиугольников устремляется к ней, на ходу оснащаясь экраном с командным меню. Мириту что–то делает в меню, и шестиугольник уносится на свое место.

Вспомнил! Нечто похожее я видел в одном из старинных фантастических сенсофильмов.

– Мириван здесь была?

– Она и сейчас одним глазом здесь, – отзывается Мириту. Ко мне устремляется шестиугольник с человеческим глазом, глаз подмигивает и шестиугольник занимает свое место на стенке. – Мири помогает мне держать виртуалку. Одной сложно быть и вне, и внутри. Голова кругом идет.

Я оглядываюсь, верчусь на месте, лихорадочно шарю глазами по стенам.

– Отец, ты что ищешь?

– Здесь чего–то нехватает.

– Аллея памяти. – Мириту поворачивается к стене, несколько шестиугольников раздвигаются в стороны, образуя проход. Вдаль тянется квадратный коридор, очень похожий на коридоры технологических отсеков Квантора. Но есть отличия: прямо из металла стен пробиваются ветви фантастических растений с яркозелеными листьями. На стенах висят объемные картины. Просунув голову в проход, разглядываю ближайшие. Рубка рейдера, коралловый остров с рощей кокосовых пальм, лаборатории Квантора, дверь с надписью «БИБЛИОТЕКА», пейзаж Мезозоя со мной на первом плане. Перед тем, как переступить комингс, пытаюсь вытереть лапы о невесть откуда появившийся коврик. Спохватываюсь, что коврик существует только в моих очках. Слышу смех Мириван. Вот ведь паршивка! Вся в меня. Заставила папаню лапы об землю вытирать!

Мириту мнется у прохода.

– Отец… в мою аллею памяти никто… даже Мириван не заходила.

– Ну и ладно, – разворачиваюсь на 180, иду к иллюминатору и выпрыгиваю из шара наружу. В нормальную реальность. Кто–то из девушек пускает звук разбитого стекла. Индикатор виртуалки гаснет. Сажусь на хвост и пытаюсь осмыслить увиденное. Меню моих очков рядом с шаром Мириту все равно что записная книжка рядом с томом энциклопедии. А ведь у меня очень обширное командное меню. Столетиями складывалось. Каждую строчку подменю до последней запятой вылизывал. Более мощное меню видел только в очках Лобасти. Но там такие аббревиатуры и условные значки, что кроме автора в них никто не разберется.

Мириту, лихорадочно веселая, подбегает, обнимает мою лапу, прижимается к ней щекой.

– Ты доволен, отец?

– Поражен в пятку. Скажи, вы с Мириван давно такими меню обзавелись?

– С тех пор, как свободными стали. Помнишь, когда память настоящей Мириам в себя переписали.

– Еще бы не помнить.

– Вот тогда в твоей лаборатории перелопатили себе полностью командную систему, все управление вывели на уровень сознания. Вот и потребовалось такое меню.

– А до этого что было?