Длугач должен был вернуться со дня на день, и Кира убеждала себя, что ждет его возвращения лишь потому, что наконец сможет предъявить ему сделанную работу и получить отзыв на нее. Именно и только поэтому.

Время было самое что ни на есть отвратительное, кислый март, и она проводила вечера дома. Да и дни тоже – из «Транспорта» ведь уволилась уже, а кроме как на работу ей и ходить было некуда.

Родители уехали три дня назад: папу пригласили на семинар в Калугу, а мама, конечно, поехала с ним. Не то чтобы они могли сказать Кире что-то ободряющее, но проводить день за днем одной в пустой квартире было все же тоскливо. Хорошо, что Интернет разнообразил существование.

Впрочем, и по его просторам она бродила сегодня рассеянно.

Кира открыла почту. Федор прислал подробный разбор ее издательской концепции. Удивился, в целом одобрил, три идеи отверг категорически, еще две предложил – и заключил, что Кира молодец.

Федькина похвала была приятна и вдобавок существенна: он не стал бы хвалить ее просто так, по детской дружбе, и хорошо, что откликнулся сразу, до того как она показала свои заметки Длугачу. Она поскорее вычеркнула все, что Царь посоветовал вычеркнуть, и вписала все, что он велел вписать. И пересказала ему в ответном письме историю про задержку длиной в шесть месяцев. Ее рассмешила эта история, и Кира знала, что Федька рассмеется тоже.

Написала Царю – и делать стало нечего. Кира выключила компьютер. Маялась она сегодня, вот что! Жизнь накануне перелома шла тягуче, томительно.

Телефонный звонок она еле расслышала: перед отъездом папа, оказывается, бросил трубку у себя в кабинете. Странно, что она за три дня не разрядилась.

– Здравствуй, – сказал Длугач. – Что так долго не отвечаешь? – И тут же распорядился: – Купи себе сотовый телефон.

Удивительно, что для начала хотя бы поздоровался! Кира терпеть не могла, когда с ней разговаривают командным тоном. Но придется привыкать. Не нравится – надо было сидеть в «Транспорте» заплесневелом.

– Здравствуйте. Куплю, – сказала она.

– Тебе и еще двум сотрудникам, сама решишь кому, будем оплачивать безлимитный тариф. Давай сейчас встретимся.

Все это он произнес без паузы. Кира не поняла, зачем он собрался с ней встречаться. Чтобы обсудить оплату телефонов?

– Где встретимся? – машинально спросила она.

– Где хочешь. В ресторане. Какой у тебя поблизости?

– «Донна Клара», – ляпнула Кира.

Она и так-то не была знатоком ресторанов, а в эту секунду все названия, которые она краем уха слышала, и вовсе вылетели у нее из памяти.

– Это где? – спросил Длугач.

– На углу Малой Бронной и Спиридоньевского. Только это не ресторан, а просто кондитерская, – честно уточнила Кира.

– Но тебя устраивает? – уточнил он.

– Да.

– Я буду через час. В половине седьмого.

Из трубки раздавались короткие гудки. Потом и они замолкли – трубка разрядилась. Кира стояла, как соляной столп. Она не понимала, как все это понимать.

«На свидание он меня зовет, что ли?» – недоуменно подумала она.

И тут же поняла, что это именно так, и сердце у нее ухнуло вниз с такой силой, что даже пятки онемели.

Он звал ее на свидание таким же неожиданным образом, каким позвал на работу, а еще раньше подарил дурацкий букет, который оказался не таким уж дурацким, а еще раньше сказал ей у реки, что все люди хранят сковородки в духовке… Неожиданность, непредсказуемость была частью его натуры, и, может быть, самой главной ее частью.

Кира бросила трубку на диван и заметалась по комнате. После тягостных, однообразных дней, после одиноких блужданий по Сети приглашение Длугача озарило ее жизнь, как вспышка. Она растерялась, ей стало страшно, ей стало весело, от восторга у нее занялось дыхание, потом замерло…

Час – ведь это совсем не много. Надо одеться, надо сначала выбрать, во что одеться, хватит с нее разорванной юбки!..

На следующий день после того незабываемого собеседования Кира отправилась в бутик и купила себе платье. Покупка была довольно бессмысленная, потому что платье было вечернее и делового костюма никаким образом не заменяло. К тому же оно было дорогое до неприличия; Кира потратила на него все деньги, которые начала было откладывать к лету, на отпуск. Но очень уж противно ей было вспоминать поперечные складки на той проклятой юбке, и пуговицы внатяжку на пиджаке – противно не менее.

В общем, вечернее платье было приобретено, его-то Кира и извлекла сейчас из шкафа.

Самым удачным ей казалось в нем то, что оно черное и поэтому скрадывает ее полноту. А если надеть к нему нитку бабушкиного жемчуга с фермуаром, то она будет выглядеть не просто стройной – ну, почти стройной, – но даже элегантной.

Кира надела платье – и ахнула. Как она могла забыть, ну как?!

Платье было с открытой длиной. То есть Кира так это обозначила, потому что не знала, как называется, когда платье не подшито внизу. В общем, его длину предлагалось выбрать самостоятельно. А она забыла это сделать. И вот теперь, когда оно наконец понадобилось, платье было совершенно не готово к тому, чтобы его надеть.