Подъезд Даше понравился — довольно чистый, просторный, с домофоном. Сразу видно, солидные люди здесь живут. И дверь в квартиру солидная — тяжелая, с тремя замками.

И квартира его Даше тоже понравилась. Она все осмотрела внимательно, постояла около любимой картины Кирилла — автопортрета Ван Гога с отрезанным ухом, — подробно расспросила, как тут жила Света, где любила сидеть, какие вещи трогала. Долго смотрела через окно вниз, на спальный район, говорила, как боится высоты и еще замкнутого пространства.

Вообще оказалась она болтушкой, охотно делилась подробностями своей незатейливой жизни, рассказывала про свой город, как проходила практику на комбинате «Миттал Стил Кривой Рог». Название комбината Даша выговорила с особой гордостью, Кирилл даже улыбнулся.

Быстро обнаружилось, что девушка она очень живая, непосредственная, обожает кино и детективы. Все деньги, которые ей удавалось заработать, тратила на фильмы этого жанра, их у нее целая коллекция.

С ходу выдвинула две безумные теории внезапной Светкиной смерти. Официальная — случайная смерть от острой, неожиданно распрямившейся спицы — ее почему-то не устраивала.

По мнению Даши, у Светки, во-первых, был врожденный порок сердца, который криворожские врачи отчего-то пропустили, поэтому легкий укол тут же привел к летальному исходу. Во-вторых, Даша припомнила, что сестра еще когда-то в детстве сильно укололась острыми ножницами, а потом, уже в сознательном возрасте, как-то сидела за столом, выпивала со всеми по случаю праздника вооруженных сил, размахивала рукой и в результате чуть не заехала себе в глаз вилкой… во всяком случае, сильно поранилась. (Кирилл припомнил, что и в самом деле у Светки под левым глазом был еле заметный шрамчик!)Из всего этого следовало, что Светку притягивали острые предметы, и ее кармабыла связана именно с ними, так что избежать подобной гибели она просто не могла.

Кирилл слушал Дашу вполуха, больше следил не за тем, чтоона говорила, сколько как.При малейшем упоминании о чем-то ее волнующем зрачки у Даши расширялись, глаза начинали блестеть, а нижняя губка забавно оттопыривалась. В конечном счете девушка утомилась, пошла по предложению Кирилла принять ванну, после чего вот уже как час безмятежно спала на его постели, которую он великодушно ей уступил.

Сам же Кирилл устроился на кухне, где у него размещался диванчик, его в свое время углядела на распродаже практичная Светка. Диванчик этот был не простой. Несмотря на свой компактный вид, заключал в себе кровать, которая выдвигалась из него вперед, для чего надо было просто сдвинуть кухонный столик в самый угол.

Что, собственно, Кирилл и сделал. И теперь, улегшись, размышлял над этой новой ситуацией, которую подкинула ему жизнь. Завтра сорок дней с момента Светкиной смерти. Они поедут на кладбище, потом помянут ее.

А затем?

Первоначальный план спровадить Дашу после этого события и, соответственно, максимум двухдневного проживания на его площади отчего-то уже не казался ему таким безусловным. Разумеется, покоя от девушки ждать не приходилось, это понятно, но, с другой стороны, последние несколько часов, проведенные в ее обществе, сильно выигрывали по контрасту с унылым одиночеством, в котором прошли мрачные недели после похорон.

Но ведь и держать ее у себя долго тоже невозможно, с этим связана масса всяческих неудобств…

О Курочкиной же, о сумасшествии, которое у нее происходило, Кирилл старался вообще не думать, хотя мысли поневоле соскакивали и на эту тему. Ни объяснить свое неадекватное поведение у портнихи, ни тем более простить его себе он не мог.

Что вдруг с ним случилось?

Ведь, по сути, старая, мерзкая баба! Да еще хромоножка к тому же! Чем она его взяла?..

Как можно было настолько потерять голову?

При воспоминаниях об этом своем злополучном визите он ничего, кроме стыда и злобы, не испытывал. Сразу старался переключиться, выкинуть хромоногую женщину из головы, чему раздумья о Даше немало, кстати говоря, способствовали.

В подобном смятении чувств Кирилл Латынин в конце концов и уснул, мудро рассудив, что завтрашний день наверняка все сам расставит по местам.

Так оно и случилось.

На кладбище они попали только в середине дня. Даша проснулась довольно поздно. Кирилл не хотел ее будить, пусть девушка отдохнет после долгой дороги, намаялась…

Потом долго завтракали, он слушал очередные живописания криворожской жизни. Внимал с интересом, вникал в детали, задавал вопросы. Многое и про Светку теперь понимал гораздо лучше, становилось яснее, что и откуда бралось.

Светка, кстати, никогда ничего подобного ни про свое прошлое, ни про свое горемычное семейство не рассказывала. Про родную сестру Дашу и то упоминала весьма редко.