Доктор де Витт был отменным специалистом. Он пришел к заключению, что, несмотря на преклонный возраст графини, нынешнее ее состояние позволяет надеяться, что лечение даст свои результаты. Судя по всему, она перенесла какой-то жестокий шок (доктор не стал интересоваться, какой именно), и у нее резко подскочило давление. Такое случается. Графине и прежде приходилось в одиночку справляться с тяготами жизни, она предпочитала не беспокоить близких своими жалобами.

Немного погодя старуха остановила взгляд на внучке и чуть слышно прошептала:

— Дитя мое!.. Прости меня…

В ответ на этот страстный призыв Рейни наклонилась и поцеловала ее неподвижное лицо. По щекам девушки покатились слезы.

— Я прощаю тебя, бабушка!

Таким образом, между ними снова воцарился мир. Доктор де Витт, который пришел проведать больную под вечер, сказал, что графиня спокойно заснула и ее пульс значительно улучшился. Он даже высказал надежду, что, даст Бог, все обойдется без последствий.

Ночная сиделка уговорила Рейни пойти отдохнуть. Если графиня проснется и пожелает видеть внучку, она пошлет за мадемуазель. Мадемуазель самой нужно поспать.

Рейни казалось, что она уже вообще не сможет заснуть. Она отправилась в библиотеку, где ее ждал Арман. Елена настояла, чтобы девушка съела крылышко цыпленка и выпила несколько глотков кофе.

Арман стоял у окна, устремив взгляд на звезды. Рейни подошла и встала рядом. Шаль соскользнула с ее плеч. Арман поднял ее и бережно укутал девушку. У нее был смертельно уставший вид. Он взял ее руку и прижал к своей щеке.

— Тебе столько пришлось пережить! — сказал он.

— Ты заботишься обо мне, о других и никогда — о себе! — прошептала она.

— Чепуха, — улыбнулся он. — А как мадам?..

— Заснула… Я простила ее. И, кажется, сама прощена…

— Но ты-то в чем виновата? — удивился Арман.

— В том, что позволила себе так ожесточиться. Бабушка поняла это. Она так чувствительна. Я едва не убила ее…

— Любовь моя, это она едва не убила тебя. Она и твоя мать…

Рейни поежилась.

— Странно, но у меня совсем нет на них обиды.

— Ты просто святая!

Она закрыла лицо ладонями.

— Ах, Арман, если бы ты знал, как низко я пала, ты бы разлюбил меня!

— Ты наговариваешь на себя, милая.

— Нет! — воскликнула она. — Я знаю. Я слабая, и я…

— Нет, ты сильная, — прервал он, — я даже не подозревал, что ты такая сильная!

Ее взгляд потеплел, а глаза наполнились слезами.

— Когда я узнала о письмах, со мной что-то произошло. Я всегда так верила, а меня жестоко предали.

Он не ответил. Неужели она говорит лишь о предательстве матери и бабушки?.. А как насчет Клиффорда Калвера? Кажется, ему и теперь нельзя доверять.

Словно прочитав мысли Армана, Рейни сказала:

— Клиффорд тебе не нравится. Ты все еще настроен против него, да?

Арман отвернулся и молча закурил.

— А ты думала, я его полюблю? — проговорил он наконец. — Если хочешь, считай это ревностью… Но я не верю ему. Пусть это лишь подозрение…

— Но почему? Ведь он писал мне! И он действительно все еще любит меня.

Арман снова промолчал, погрузившись в свои мысли.

— Арман! — продолжала Рейни. — Уверяю тебя, Лилиан ничего для него не значит. Он никогда не сможет полюбить ее. Просто ее отец пригласил его на рыбалку в Норвегию. Он, конечно, был с ней вполне приветлив. Как и всякий мужчина на его месте. Ведь Лилиан — очень красивая девушка… Но я — единственная любовь в его жизни!

Арман щелчком отбросил сигарету в сад. Ему казалось, что сами звезды насмехаются над ним и Рейни, безусловно, тоже. Иначе зачем она говорит все это? Он мог бы рассказать ей кое-что о Клиффорде и Лилиан и о своем подбитом глазе, который по-прежнему беспокоил его… Но Арман промолчал. Он никогда не расскажет о том, что ему известно, пока не будет уверен, что Клиффорд Калвер навсегда исчез из ее жизни.

— Арман, — продолжала Рейни, — я вовсе не осуждаю тебя за твою подозрительность. В этом мире вообще трудно во что-то верить. Я очень хорошо это понимаю после того, как со мной обошлись мои близкие. Но Клиффорду я верю. Он клялся, что…

— Все еще хочет на тебе жениться? — договорил за нее Арман.

— Да, — тихо сказала она. — Он даже предлагал сегодня же вернуться в Англию.

— Несмотря на то, что ты еще несовершеннолетняя?! — воскликнул Арман.

— Он знал, что бабушка и мамочка скорее примирятся с происшедшим, чем навлекут на меня позор…

Молодой француз круто обернулся.

— Но ведь это подло — подвергать твою честь такому риску!

Наклонив голову, она размышляла над его словами. Ей вспомнилась та минута в машине, когда Клифф сделал предложение. Это были мгновения настоящего безумия. Она забыла обо всем, потому что он обнимал ее и жарко целовал.