Недостатки у детей и взрослых, страдающих аутизмом, проявляются в области именно тех способностей, которые базируются на функции зеркальных нейронов. Первые исследования, например работа Уго Теоре (Hugo Tkeoret) и его коллег, показали, что речь идет о расстройствах зеркальных систем. Уже на втором году жизни дети, больные аутизмом, проявляют сниженную способность к имитации спонтанных выражений лица или жестов. У них также сильно снижена тенденция к спонтанному направлению своего внимания на партнера («joint attention»). У таких детей наблюдаются большие проблемы со способностью представить себе взгляды и ситуацию других людей и рефлектировать их угол зрения. Их способность к распознаванию и учету чувств близких людей сильно нарушена, и у них возникают серьезные проблемы со способностью развить «Theory of Mind». [46] По всем этим причинам дети, страдающие аутизмом, могут только с большим трудом или совсем не могут устанавливать интуитивные, эмоционально значимые контакты и отношения. Они лишены способности спонтанно чувствовать себя как дома в мире других людей. Их понимание взаимодействий намного отстает от их умственного развития. Действительно, многие дети, страдающие аутизмом, а также и некоторые взрослые, компенсируют свои недостатки в интуитивном понимании межличностных ситуаций развитием очень сложного аналитического интеллекта, с помощью которого они, хотя с трудом и задержкой во времени, «вычисляют» то, что другие понимают спонтанно.

Многое свидетельствует о том, что в основе аутизма лежит функциональная ограниченность различных систем зеркальных нейронов. Однако неясно, идет ли речь о первичной дисфункции базовых биологических структур или о том, что такие дети в первые месяцы после рождения в силу каких-то причин имели меньше возможностей для отражающей коммуникации. Возможно, что здесь играет роль и то и другое, как это имеет место при некоторых других нейропсихиатрических синдромах. Незначительные недостатки в биологических предрасположениях могут вызвать у референтных лиц сложности в налаживании игрового контакта с младенцем. И наоборот, врожденные системы зеркального отражения испытывают решающий недостаток тренировки в раннем возрасте, если они не могут быть активизированы. Активность генов, нейробиологическая структура и опыт жизни в окружающем мире постоянно взаимно влияют друг на друга. Это, вероятно, относится и к аутизму. Но поскольку мы ничего не можем изменить в базовой биологической структуре новорожденного, то нам следует приложить все усилия к тому, чтобы младенцы и маленькие дети смогли пережить чудо зеркально отражающего, сопереживающего и понимающего окружения.

Не все делают это так страстно, как французский комический актер Луи де Фюнес, но все делают это: мы разговариваем с помощью рук. Но что означает эта более или менее активная жестикуляция, когда мы разговариваем? И почему жестикулируют слепые, даже когда они знают, что их собеседник тоже слепой? Открытие зеркальных нейронов позволило объяснить некоторые примечательные, отчасти даже удивительные взаимосвязи. Это касается, например, тесной и глубинной взаимосвязи между действиями и речью. В головном мозге нейронные сети, отвечающие за генерацию речи, находятся там же, где и зеркальные нейроны системы, управляющей действиями. Не исключено, что они являются до некоторой степени идентичными. [47] Язык, по всей видимости, в процессе развития человека развился из двигательных систем головного мозга.

Моторная речевая зона расположена в мозге там же, где находятся нервные клетки, накопившие программы представлений о действиях. Эти командные нервные клетки одновременно являются зеркальными нейронами. Они срабатывают не только тогда, когда хотят реализовать действие, выполнение которого они запрограммировали, но и в тех случаях, когда мы видим, как другие выполняют это действие, или слышим звуки, характерные для этого действия. Не только восприятие действия, но и разговор о нем вызывает у слушающего резонанс тех нервных клеток, которые сработали бы, если бы он сам выполнял это действие. Этот эффект зеркального отражения лежит в основе нашей способности интуитивно понимать действия других людей благодаря их внутренней симуляции. Язык является частью этой резонансной системы, благодаря которой — в результате наблюдения за действиями других людей — в нас самих активизируются сценарии действий. Феноменальная способность языка вызывать быстрое и интуитивное понимание основана, следовательно, на действии зеркальных нейронов.

Без резонанса, опосредованного зеркальными нейронами, язык не был бы тем быстродействующим, высокоэффективным средством, позволяющим нашим собственным представлениям отражаться в другом человеке. Язык наделяет нас способностью вызывать в другом человеке отраженные образы наших представлений и благодаря этому достигать взаимопонимания. Это означает, что язык обладает значительным интуитивным и суггестивным потенциалом. Тот, факт, что речевое поле расположено в премоторной зоне, наводит на мысль, что язык — изначально — представляет собой размышление вслух о действиях или сценариях действий, которые в силу эффекта зеркального отражения спонтанно передаются от говорящего к слушающему. Связь языка с представлениями о действиях проявляется и в том, что он может заменять действия. Язык транспортирует скрытый потенциал действия, динамическая сила которого часто становится ощутимой, поскольку «говорить» означает не только обмениваться представлениями о действиях. То, что нам говорят, может «тронуть» нас, возбудить и изменить. Язык может, как известно всем, обладать эффектом действия, он может быть его эквивалентом, то есть практически равноценной заменой действия. Не случайно мы иногда называем некоторые высказывания «ударом» или «пощечиной».

Возникновение языка из представлений о действиях, то есть, в конечном счете, как продукта нашей моторики, можно проанализировать и в другом интересном аспекте. Рассмотрим отношение между предшественниками действий и предшественниками языка, то есть между нецеленаправленной моторикой и неречевым звукообразованием. Для этого нам необходимо обратиться к доречевой фазе развития, то есть к первым месяцам жизни человека. Что мы наблюдаем? В период приблизительно между шестым и восьмым месяцами жизни младенец начинает производить ритмичные движения руками, например махать руками или хлопать в ладоши. Ребенок приобрел способность совершать ритмичные движения, то есть управлять моторикой, которую он до этого времени не мог контролировать. Одновременно, и обычно в том же ритме, ребенок издает теперь постоянно повторяющиеся звуки типа «да-да-да» или подобные. Параллельное развитие моторики и звукообразования — это история с продолжением. Вскоре, в возрасте восьми — десяти месяцев, ребенок впервые начинает использовать в сфере моторики простые жесты, связанные с четким значением. Например, он показывает на что-то и кивает. В этом же возрасте на речевом уровне он впервые начинает использовать звуки, обладающие какими-то значениями типа «Тут!», «Дай-дай!» и т. п. Когда он потом начинает имитировать не известные ему до сих пор движения, он одновременно начинает сознательно повторять и незнакомые слова.

На последующих этапах развития тесная связь между движением и звукообразованием превращается в согласование способности к действию и речи: между одиннадцатым и тринадцатым месяцами жизни ребенок начинает сигнализировать о том, что он узнал какой-то предмет. Это проявляется в жестах ребенка, которые указывают на применение этого предмета. Ребенок показывает на моторном уровне, так называемые жесты применения, то есть он своими движениями демонстрирует действия, которые необходимо производить с данным объектом. Он подносит телефонную трубку к уху, расческу — к волосам, а чашку — ко рту. Параллельно с этим, на речевом уровне, он начинает произносить обозначающие слова («ав-ав!», «кошка!»). Первое появление жестов применения и начало произнесения называющих слов у ребенка теснейшим образом связаны между собой. Американские психологи утверждают, что те дети. которые рано начинают жестикулировать, проявляют тенденцию к тому, чтобы рано начинать называть предметы. (Early gestures tend to be early "mers"). Более того, то, что ребенок передает жестами, и то, что он называет, — с точки зрения содержания — в значительной степени относится к одним и тем же предметам или действиям.

Взаимосвязь между моторными действиями и речью в том виде, в котором она проявляется в первый год жизни ребенка, имеет и еще один аспект. Не позднее, чем на тринадцатом месяце жизни, жесты праворуких детей имеют ярко выраженный правосторонний уклон. И надо же, там, где находится управление движениями правой руки, а именно — в левом полушарии головного мозга, у праворуких людей как раз расположен речевой центр. Поясняю: поскольку нервные волокна на пути от спинного мозга к коре головного мозга перекрещиваются, то моторные нейроны, управляющие движениями и действиями правой половины тела, находятся в левом полушарии головного мозга (и наоборот). Иными словами, планирование действий для жестов правой руки соответственно расположены в левой премоторной зоне, то есть там, где находится речевой центр.