В 1832 году Софья Владимировна написала: «Положение для управления вотчин графини Строгановой, урожденной княжны Голицыной». О лесничем сказано так: «Для охранения о самовольного истребления лесов посторонними крестьянами и неправильной рубки своими, управляющий определяет лесничим человека честного и расторопного, чтоб он не только посторонних, но и своих крестьян в запрещенный лес (имеется в виду заповедный. — С.К.) не пускал, а пойманных с срубленным деревом представлял в контору; почему для бдительнейшего наблюдения он должен почасту осматривать лес и пойманным самовольным порубщикам не делать никакого послабления». [282]

Именно таким лесничим стал Теплоухов, которого в 1833 году после 3-летней службы секретарем графа С.Г. Строгонова все же отправили в Германию. Для его обучения избрали не Горную академию во Фрейбурге, как планировалось ранее, а Тарандатскую Королевскую академию леса. Как сам Александр признался спустя несколько лет, «чувствуя больше склонности к сельскому хозяйству и видя из лесных журналов, какое внимание пробудилось в России к лесохозяйству, я испросил разрешение заняться изучением лесных наук». [283]

Не исключено, что талантливый и честолюбивый молодой человек избрал новое и любимое хозяйкой поприще, мечтая о карьере. Несколько позже Теплоухов сообщал: «Я долго изучал на месте, в Германии, тамошнее лесоводство, а по возвращении в Россию имел случай приложить усвоенные теоретические познания к практике, при устройстве многочисленных лесов, принадлежащих одному из знаменитых и просвещеннейших помещиков России». [284]

Вид оборотной стороны марьинского дома до пожара. Собственность княжны Голицыной

Главным национальным достоянием России для Теплоухова, как и для Строгоновой, был лес. Окончание Александром Ефимовичем учебного заведения в 1838 году совпало с решением графини учредить образцовое лесное хозяйство. По ее мнению, «для этой цели нужно было образовать ученых служителей, устроить лесные дачи и учредить особое управление, на которое бы исключительно было возложено попечение об охранении лесов и экономия в употреблении их». [285] Теплоухов, к тому времени получил свободу от крепостной зависимости и женился на Розамунде Крутч, дочери профессора Тарандатской академии. Он был назначен главным лесничим и таким образом возглавил особое управление, которое его прежняя хозяйка имела ввиду.

Кроме того, Теплоухов разбивал Новый парк в Марьине и уже сам преподавал в Школе графини Софьи Владимировны, где открыл лесное отделение с 25 учениками. Как обучение, так и работы в лесу начались в 1839 году. Одновременно главный лесничий работал над составлением аналитической записки, опубликованной под названием «Некоторые сведения об учреждении правильного лесного хозяйства в имении С.В. Строгоновой — Марьине».

Достаточно детально Теплоухов в своем пространном документе остановился на теме удовлетворения крестьянских нужд в строевом и дровяном лесе. Любопытна следующая ремарка автора: «Здесь кстати заметить вообще о существующем мнении между крестьянами на счет лесов: они почитают леса неистощимыми и смотрят на них как на дар Божий, доступный для всякого. Эта мысль, глубоко вкоренившаяся и между крестьянами в Германии, где леса вырощаются искусственно с большими издержками несколько уже столетий, — причиною, что и там, похищение леса не почитается воровством, а меры, принимаемые к прекращению самовольных порубок, считаются стеснительною несправедливостью. Итак, можно ли после этого удивляться, что крестьянин наших северных губерний привык удовлетворять многочисленным потребностям своим с такою небрежностию, что он постоянно вооружен топором и носит его с собою даже при земледельческих своих занятиях».

Один из разделов документа назывался «О некоторых мерах к улучшению лесного хозяйства в Марьинских лесах» и сообщал, что в 1839 году введены «многие меры по введению бережливости относительно употребления лесов и к приведению их в состояние, требуемое добрым, основанном на правилах науки хозяйством». В частности, удалось добиться устранения продажи дров вольным лесопромышленникам. Кроме того, взималось с крестьян имения по 20 копеек в год пошлины за каждое сосновое дерево.

Это сделано для понимания цены строевого леса, который следовало использовать только на дома, а на амбары и заборы — осину. Запрещался выпас скота на пространствах, назначенных под заказные рощи. Для приучения крестьян и экономии при вырубке дровяного леса и для употребления в пользу рассеянного по всему лесному пространству валежника, в обеспечение лесов от пожаров, крестьянам запрещалось вырубать на дрова сосновый лес на несколько лет вперед до особого распоряжения. Теплоухов предлагал даже делать обыски в домах!

Особо воспрещалась свободная охота во всем имении, причем как крестьянам, так и прочим лицам. Крестьянину, занимающемуся хлебопашеством, охота, по мнению Теплоухова, редко приносит пользу. Он даже привел поговорку: «Дом егеря узнаешь по дурной крыше». По закону охота начинается в июле, когда полевая работа в разгаре. К тому же она подобна азартной игре: за удачей следует неудача. Большой ущерб приносят пожары от ночевок. Кажется, из глубины души Александра Ефимовича вырвалось: «Крестьяне-охотники, заводя дружбу с соседями из других дач, вводят их гостеприимно в свои леса, вместе с ними стреляют и производят разные беспорядки».

Для решения споров создали особый Лесной суд «для суждения крестьян Марьинского имения, виновных в похищении и повреждении лесов».

На этой сепии архитектор (Менелас? Копия Е. Есаков?) представил караулки, которые он сам исполнил из «землебита» в Марьино

Графиня Софья Владимировна установила большие штрафы как для посторонних, так и для собственных похитителей. Так, попавшиеся на воровстве в четвертый раз, сдавались в рекруты и отсылались в заводы на время или навсегда. Наконец, Александр Ефимович предлагал Софье Владимировне, чтобы «обращающие к лесным служителям непристойные выражения или грубую брань» наказывались «телесно, и притом более или менее, смотря по важности занимаемой лесным служителем должности». Венцом усилий лесничего стало учреждение особой «Черной книги», куда должны были заноситься расхитители лесного богатства.