— Наверное, трудное было время, — пробормотал Тони. — И не только на материке, но и здесь, на островах.

— Счастье, что удалось сохранить столько исторических памятников, — добавила Шарлотта.

— К сожалению, нацисты вывезли отсюда много ценностей, — заметил Тони. — Хотя кое-что, наверное, сохранилось. Думаю, эти сокровища спрятаны, зарыты…

— Да, мне приходилось об этом слышать, — сказал Марк. — Но я не очень-то верю слухам.

— А ты, Алекса, веришь? — спросила Шарлотта.

— О… Мне бы очень хотелось что-нибудь найти! — воскликнула Алекса.

Тут Марк надел рубашку и вытащил из ящика со льдом несколько бутылок пива.

— Самую знаменитую кражу совершили сто пятьдесят лет назад, — проговорил он с усмешкой. — Тогда в Англию вывезли часть Парфенона.

— Мы просто спасли эти ценности, — возразил Тони. — В Британском музее они в целости и сохранности.

— Да, ценности в целости и сохранности. — Марк снова усмехнулся. — И они принадлежат англичанам.

— Приятель, но ты ведь тоже англичанин, — заметил Тони.

— Но не всегда верноподданный, — парировал Марк.

— Полагаю, что все скульптуры должны быть возвращены в Акрополь, — заявила Алекса.

Марк взглянул на нее с улыбкой:

— Ты считаешь, что музеи всего мира должны передать свои сокровища Греции?

— Совершенно верно. Это было бы справедливо.

— Возможно, ты права. — Марк пожал плечами. — Но боюсь, наши друзья с тобой не согласятся.

— Нет ничего странного в некотором расхождении мнений, — отозвался Тони. — Ведь в нашем случае это чисто теоретические расхождения.

Тони с Шарлоттой обменялись многозначительными взглядами, но Алекса, смотревшая на Марка, этого не заметила.

Они входили в гавань на закате, когда солнце, превратившееся в ярко-оранжевый шар, окрасило горизонт в пурпурный цвет.

— Какое удивительное зрелище, — проговорила Шарлотта. — Я начинаю влюбляться в Кавос.

Марк с улыбкой кивнул:

— Вы правы, в Греции замечательные закаты.

— Особенно здесь, на Кавосе, — подхватил Тони. — Как ты думаешь, Шарлотта, не задержаться ли нам тут?

— С удовольствием, дорогой братец.

— Как знать, — продолжал Тони, — возможно, нам все-таки удастся купить на острове дом. Мы могли бы проводить в нем отпуск.

— Увы, дом Алексы не продается, — со вздохом проговорила Шарлотта.

— Сегодня это не продается. — Алекса рассмеялась и мысленно добавила: «Нет, я ни за что не откажусь от дома моего деда».

Они возвращались домой уже в сумерках, впервые за этот день Марк обнял Алексу и привлек к себе. Она подняла на него глаза, и он, склонившись к ней, поцеловал ее в губы.

— Алекса, я думаю о предстоящей ночи, — проговорил он вполголоса.

— Я тоже, — сказала она. — И еще я подумала… Когда мы стояли у храма, мне вдруг пришло в голову, что было бы замечательно…

— Заняться любовью среди развалин?

Она рассмеялась:

— Нет, я подумала, что нам следовало подняться туда вдвоем. Тогда все выглядело бы по-другому.

— Ты же сама захотела присоединиться к Уитфилдам, — напомнил Марк.

— У нас не было выбора. — Алекса снова засмеялась. — Но они мне понравились. Хотя…

— Я слушаю, — кивнул Марк.

— Они сказали, что им приглянулся мой дом, но мне кажется, они просто шутят, когда говорят, что хотят купить его.

— Мне тоже так кажется, — сказал Марк.

— Но все-таки они мне нравятся, — продолжала Алекса. — И если они действительно поселятся здесь…

— Знаю-знаю, — перебил Марк. — Тогда за ними последуют другие.

— Марк, они тебе не понравились, так?

— Я их не знаю, — ответил он уклончиво. — Но даже если бы знал, то все равно не доверял бы им. Тебе следует быть более разборчивой.

— Разборчивой?

— Да, следует проявлять осторожность.