Но крестьяне тех времен не разбирались в том, кто больше виноват в их угнетении, а кто меньше. Украина взбунтовалась, и евреев истребляли наравне с ненавистными народу панами, и даже более зверски.

Выхода не было. Из Центральной и Западной Европы евреи бежали когда-то в Польшу — от ужасов крестовых походов, преследований времен «черной смерти» и ритуальных наветов. Из Польши они пришли на Украину — под давлением мещан и духовенства, которые вытесняли их из городов.

Везде чужие, везде используемые лишь для королевской и панской выгоды, везде притесняемые и истребляемые в периоды народных волнений. Так это случилось и на Украине.

Р-р-раз!

Рассекая воздух, свистнула плеть и обрушилась на худую спину десятилетнего мальчика привязанного к деревянной колоде. И ещё раз, и ещё…

Посреди базарной площади Чигирина производили экзекуцию: по приказу управителя секли сына Чигиринского сотника Богдана Хмеля, Андрея.

Управитель Чаплинский ненавидел Богдана. За что конкретно, никто не знал, эту ненависть он унёс с собой в могилу. Возможно, за то, что Зиновий Богдан Хмельницкий вёл свой род от польских шляхтичей из местечка Хмельник Люблинского воеводства. И крещён был в вере католической, да потом, повзрослев, переметнулся в православие и, хотя и продолжал верно служить королю польскому Владиславу, записался в реестровые казаки. [3]

К управителю подошёл Захарий Собиленко — еврей, много лет служивший арендатором у польского пана в Чигирине. Сами-то паны редко наведывались в свои обширные владения, а нанимали жидов, которые собирали за них подати да налоги с работных людей.

— Ваше сиятельство, вельможный пан, прикажите ему прекратить, забьёт же мальца до смерти.

Чаплинский взглянул на еврея и махнул кому-то рукой, тот крикнул несколько слов, и избиение прекратилось.

Захарий, имевший с Хмелем приятельские отношения, поднял потерявшего сознание мальчика и понёс к себе в дом.

Старая еврейка всю ночь просидела у его постели, прикладывая целебные травы к ранам, да всё было напрасно. К утру, мальчик умер.

Богдан, на зависть многим, имел в своей собственности богатый хутор Суботов, в восьми верстах от Чигирина. Хутор этот ему от покойного отца достался. Вот Чигиринский пан и поручил управляющему Чаплинскому вызнать, кто есть самые богатые люди в его владениях. И когда узнал о Хмельницком, сразу подумал: «а откуда у него такое богатство, небось, моих же холопов грабил». И поручил управляющему отобрать хутор, пообещав его самому Чаплинскому.

Несколько дней тому Богдан уехал в Варшаву с казацкой депутацией к королю. Чаплинский воспользовался этим и совершил наезд на хутор со своими вооружёнными людьми. Среди польских панов было принято такое выяснение отношений.

Десятилетний Андрей, решительный и вспыльчивый, пытался защитить больную мать, не давая Чаплинскому её ударить, тот рассвирепел и приказал высечь мальчика. Мать его уже не вставала с постели, братья были ещё малы, и некому было вступиться за него.

И в целом свете никто не мог предположить, что это рядовое, в общем-то, событие, повлечёт за собой последствия грандиозные, что оно послужит толчком к зверскому убийству сотен тысяч людей, к опустошению цветущего края и насаждению ненависти и вражды между народами, которое генетически и безотчётно проявлялось на протяжении веков.

В хорошем расположении духа возвращались казаки из Варшавы.

— Ну, что старшой, слабоват оказался их вельможное величество король, — Богдан подъехал к Барабашу и хлопнул его по плечу, — без нашей подмоги никак ему не укрепиться, высокородные паны скинут его.

— Да вот, как бы ни узнали они раньше времени о задумке королевской, тогда и нам головы не сносить.

— Пока они узнают, мы быстро лодки наладим да на турок и нападём, ляхи туркам войну объявят, и король станет главнокомандующим. Тогда высокородные паны, заседающие в сейме, уже ничего с ним поделать не смогут, — ответил Хмельницкий, покрутил усы и добавил: — А бумаги с привилегиями от короля ты спрячь пока, чтобы никто не узнал, и ляхи не проведали про то.

Барабаш согласно кивнул головой.

Острый ум Богдана замыслил несколько вариантов дальнейших действий: если богатые и знатные шляхтичи узнают про то, что король решил начать войну втайне от них, сильно рассердятся и на сейме проголосуют «против». И обстановка вокруг них, депутатов от казаков, может стать довольно напряжённой. Тогда Хмельницкий может использовать версию о том, что Барабаш, старший казачьего войска, спрятал от рядовых казаков привилегии, данные казакам королём, и этим усилить своё влияние среди них, чтобы стать гетманом.